– Ага, – сказал Бетрим, натягивая капюшон, чтобы скрыть лицо. Если он останется в тени, то Шустрому его никак не узнать.
– Да ты не парься. Возьмём мы этого еблана, будь хоть он трижды хаарин.
Бетрим проворчал что-то другу, по-прежнему не в силах избавиться от образа надувшей губки Розы.
Казалось, прошла вечность, прежде чем в дверях склада снова появился Бен Шесть Городов с дикой улыбкой на лице.
– Ну, он здесь, – сказал Бен. – С ним человек тридцать.
– Всего тридцать? – со смехом сказал Мослак. – А ублюдок в себе уверен.
– Возможно, во время своего краткого допроса я проговорился, – пробормотал Андерс с ящика, на котором сидел, – что нас всего шестеро. – На его левую руку была наложена самодельная шина, подвешенная ему на шею, и пол-лица у него было замотано, но, похоже, часть своего чувства юмора он сохранил.
Генри натянула шляпу на лицо и встала позади Джоана Тяжёлой Руки. Мослак с грохотом дошёл до своих людей сел рядом с Бет, за стеной плоти, кожи и стали. Бетрим склонил голову, чтобы капюшон закрыл лицо, а Роза встала перед ним. На самом деле она вышла вперёд, потом сделала шаг назад и быстро потёрлась об него своей задницей. Несмотря на грядущую опасность, Бетрим почувствовал, как у него твердеет.
Роза наклонила голову и промурлыкала ему:
– Я скучала по тебе, Чёрный Шип.
– Да? – сказал Бетрим в ответ. По правде говоря, слишком много всего сразу случилось, и его разум силился разобраться. Одна его часть требовала схватить Розу, оттащить в заднюю часть склада, раздеть и сделать что-нибудь приятное им обоим. Другая, не менее важная часть, протестовала, что её брат вот-вот ворвётся в дверь с тридцатью вооружёнными людьми, и скорее всего они примутся убивать друг друга.
– М-м-м, – проговорила Роза, а потом, как раз когда дверь склада начала открываться, шагнула вперёд и повернула своё прекрасное лицо в сторону двери. Бетрим заметил, что дышит он с трудом, пытаясь разобраться, что происходит.
Дверь открылась, и внутрь вошёл мужчина в белом табарде и белой шляпе. Он глянул по сторонам, на тридцать человек, выстроившихся перед ним, и покачал головой. Следующим в дверь прошёл Шустрый, с диким смехом игнорируя предупреждение своего телохранителя. Десять человек из тридцати вошли за ним следом, и дверь за ними захлопнулась.
– Заприте, – приказал Шустрый своим людям, продолжая осматривать людей перед собой. Его взгляд остановился на Розе, и улыбка слетела с его лица.
– Ты в порядке, сестрёнка?
Роза посмотрела на брата, и Бетрим понял, что она улыбается.
– Как никогда лучше, братец. Эти замечательные джентльмены были так любезны, что составили мне компанию.
Шустрый кивнул.
– Не сомневаюсь. А как поживает Дрейк?
Роза шагнула назад и врезалась в Бетрима, посмотрела ему в глаза, и он увидел в ней нерешительность.
– Что ты имеешь в виду, братец?
– Я имею в виду, сестричка, как поживает Дрейк Моррасс? Тот пират, с которым ты ебёшься? Уверен, ты б его узнала. Очень красивый, но самодовольный пиздюк. Не могу решить, отправить ли ему твою голову, или подержать тебя у себя, пока не смогу показать его голову тебе. – Шустрый рассмеялся. – Ну чё ты так удивляешься? Блядь, да это ж очевидно. Голову мамаши присылают в ящике от Дрейка, а всего несколько недель спустя у моих дверей объявляется его шестёрка и говорит, что держит тя ради выкупа.
Роза выглядела очень обеспокоенно, так что Бетрим оттолкнул её себе за спину и сделал шаг вперёд. Хаарин Шустрого ответил тем, что встал между Шипом и своим клиентом.
– И кто эт тут у нас? – спросил Шустрый. – Высоковат для Моррасса…
Бетрим откинул капюшон и получил большое наслаждение, видя явное удивление на лице Шустрого.
– Ах ты ж ёб твою мать, – сказал Шустрый, ухмыляясь. – Такого я не ожидал. Шип, я слыхал, ты помер.
– Эт не помешало те выставить награду за мою голову, – резко ответил Бетрим.
Шустрый рассмеялся.
– Тоже верно. Казалось хорошим вложением – люди в Чаде стали лучше ко мне относиться, и я уж точно не ожидал, что кто-нть потребует награду.
Бетрим увидел, как Генри вышла перед Тяжёлой Рукой и сняла шляпу.
И снова Шустрый расхохотался.
– Кажись, тут у нас день призраков. Надо признать, редко бабы, которых я ебал, возвращаются из могилы за добавкой, но для тя, пожалуй, могу сделать исключение.
Генри ничего не сказала, но Бетрим видел, как злобно она смотрела на Шустрого, и, на его взгляд, мало кто из живых людей мог от такого не испугаться.