Шустрый выбросил короткий меч. Андерс парировал своим более длинным мечом и быстро провёл атаку на правую руку оппонента. Шустрый со смехом отпрыгнул назад. У него было преимущество в силе и в скорости, но у Андерса был больше радиус поражения и, как он надеялся, немного больше умения. В конце концов, его обучал лучший мастер Тигля. Хотя, разумеется, полжизни на полах разных таверн могло немного ослабить его навыки.
Андерс быстро атаковал Шустрого справа, а потом отскочил влево, дико взмахнув приблизительно в сторону оппонента и испустив театральный вопль. Шустрый парировал первую атаку, отбил вторую и попытался проткнуть Андерса. Его спас лишь быстрый отскок.
Андерс решил, что потеря пальца, даже самого маленького, приводит к значительному ухудшению контроля над мечом. Не говоря уже о том, что болело всякий раз, как он сжимал рукоять, то есть, во время боя на мечах вроде этого, всё чёртово время.
Он избежал очередного выпада Шустрого, и проворно, хоть и слегка нетрезво, отскочил прочь.
– Вам не кажется, что вы причинили мне уже достаточно вреда за один день? – спросил Андерс своего получистокровного противника. – Я бы сказал, что было бы даже честно с вашей стороны, если бы вы позволили мне немного потыкать вас острым концом в качестве расплаты. Обещаю, я легонько.
– Почему вы, чистокровные ебланы, так любите болтать? – спросил Шустрый.
Андерс рассмеялся.
– Горшок… Чайник… Чёрный.
– Чё?
– ХА! – Андерс набросился на Шустрого, стараясь провести выпады, используя все преимущества своего более длинного меча. С раздражающей лёгкостью Шустрый парировал все удары. На последнем получистокровный ублюдок обошёл меч Андерса и схватился за рукоять. Он пытался ударить Андерса по лицу, но тот видел удар и вовремя отвернул голову. Кулак попал по уху, и боль снова заполыхала.
Андерс неловко отступил, зажимая окровавленное ухо и ругаясь со всей злобой, на какую был способен. Ублюдок был определённо не прочь использовать грязные уловки. Дурной тон, как ни посмотри. Когда Андерс встал в боевую стойку, Шустрый смотрел на него, ухмыляясь. Андерсу понадобилась секунда, чтобы понять, почему – из его груди торчал кинжал. Может быть из-за адреналина, или из-за выпивки, он даже не почувствовал, как вонзился клинок – но теперь, когда он знал, что нож в груди, болеть стало сильно.
Шип
Преуменьшением было бы сказать, что хаарин был хорош. Ростом он был с Чёрного Шипа, и возможно немного больше, быстрый как кошка и, судя по всему, в части мастерства так же превосходил Шипа. В любой нормальной ситуации Бетрим уже искал бы возможность по-быстрому смыться, но сейчас на кону стояла жизнь Генри. Маленькая убийца лежала без чувств на земле, несмотря на два поединка, разыгрывавшихся возле неё, и будь Бетрим трижды проклят, если оставит её капризам Шустрого. Он уже потерял слишком много друзей, просто уходя прочь, и слишком много, терпя неудачу, когда должен был добиваться успеха. Чёрный Шип убил за свою жизнь семь арбитров, и, чёрт возьми, убьёт и этого хаарина.
С новыми силами Бетрим атаковал. Осыпал мужчину перед собой градом ударов, каждая атака была тяжелее предыдущей, и каждую тот отбивал кинжалом – кинжалом, который, как понял Бетрим, принадлежал Генри. Ублюдок не стал даже доставать меч из ножен, висевших у него на боку.
– Я-то думал, что у хааринов есть честь, или чё-т типа того, – сказал Бетрим. Он прервал атаку, чтобы перевести дыхание. Хаарин не ударил, лишь встал между Шипом и Шустрым.
– Я чту кодекс, – сказал хаарин.
Шип сплюнул.
– Чё эт за кодекс такой, блядь? Защищать человека, который насилует, убивает и грабит. Человека…
– Человека, который убивает друзей и союзников так же быстро, как убивает врагов, – перебил хаарин Шипа. – Человека, который начинает войну, в которой не может победить, в городе, которому он не нужен. Я не ищу оправданий, Чёрный Шип, мой клиент – худший экземпляр человека из всех, кого я когда-либо встречал. Но я должен спросить, а чем ты лучше?
Бетрим рассмеялся.
– Ага. Тут ты, пожалуй, меня подловил. Может я такой же, а может и хуже. Так может, отойдёшь в сторонку и дашь нам поубивать друг друга? Всем будет лучше, всем чёртовым Диким Землям.
Хаарин покачал головой.
– Не могу. Он мой клиент.
Бетрим фыркнул.
– И чё?
– Я хаарин, – сказал тот. По правде говоря, звучало слегка как извинение, но Бетриму уже было всё равно. Он уже собирался бросить в хаарина метательный нож, когда увидел, что Андерс упал на землю, и маленький кинжал торчит из его груди.