Оказалось, что чем сильнее бушует море, тем меньше его укачивало. Арип находил это странным, а Рилли просто высмеивала его словами, которых он не понимал. По правде говоря, он бы и побил её, да только она, похоже, подтрунивала над ним по-доброму. И кроме того, несмотря на репутацию, Чёрный Шип не опускался до драк с женщинами – особенно с маленькими, особенно с такими, которые могут ответить, а Рилли с виду определённо была именно такой.
Они уже несколько дней шли вдоль берега, когда на горизонте показался Солантис. По любым меркам город не самый большой, на взгляд Бетрима, да и вообще сложно было назвать его городом. Скорее лагерь для всех отбросов, торговцев и наёмников Диких Земель. Заправляли в нём заполонившие город компании наёмников. Они правили и обеспечивали порядок, но Солантис не был свободным городом. Им владели и облагали налогами Брековичи – одна из девяти чистокровных семей Диких Земель, и нынче, после неудачного падения Х'остов, весьма возможно самая влиятельная. Солантис славился двумя вещами превыше прочих: самым высоким уровнем преступности в Диких Землях (неудачный побочный эффект от того, что порядок в нём поддерживали преступники), и своими бойцовскими аренами.
Бетриму никогда не нравилась идея сражаться на арене – но это потому, что ему никогда не нравилась идея сражаться честно. Если уж нужно кого-то убить, а людям часто такое нужно, то Бетрим давно решил, что нож в спину годится лучше всего – меньше шансов, что человек начнёт сражаться в ответ.
Солантис был последним местом, где Бетрим хотел бы оказаться, но направлялся именно туда. Это не значило, что он собирался оставаться там надолго. Раздобудет несколько монет, новые шмотки и какие-нибудь припасы, и может, отыщет зацепку, где теперь эта падла Кессик. Если не получится, то попробует вернуться в Коррал. Южные Дикие Земли подходили ему куда лучше северных. Здесь было намного прохладнее, а порой становилось и вовсе холодно, а Чёрный Шип никогда не любил холода.
– Па грит, ты воды боисся, – сказала Рилли. Девчушке нравилось подкрадываться к Чёрному Шипу со спины. Похоже, до неё ещё не дошло, что у него глаза на затылке. На затылке их нынче, может, даже больше, чем спереди.
Бетрим повернул к ней голову и понял, что пытается смотреть через левое плечо. Может, когда-нибудь он и привыкнет к тому, что у него не хватает глаза. Посмотрел через правое плечо.
– Чёрный Шип ничё не боится. Просто воду не люблю… или то, чё в ней… или под ней.
Рилли плюнула за борт.
– Пока у тя палуба под ногами, морской живности бояться нечего. В океане лучше бойся метеорологических условий – вот чё тут может тебя прибить. Или жестокая популяция пиратских островов.
Бетрим сердито посмотрел на девчонку. Он-то думал, что с одним глазом сердито смотреть сложнее, а оказалось, что намного легче. Похоже Рилли нравились слова, которых Бетрим не понимал, и от того факта, что она говорила их с густым акцентом Диких Земель, они звучали ещё более странно.
– Ты б лучше остереглась бесить людей, которые знамениты своей жестокостью в гневе, – с ухмылкой сказал Бетрим.
Рилли фыркнула.
– Па грит, нечего тебя бояться. Грит, ничё ты мне не сделаешь. Грит, ты мне жизнь спас.
Бетрим отвернулся и взглянул на Солантис.
– Ну, твоему папашке лучше б не болтать о таком. И меньше всего с такой говноротой, плоскогрудой морской ведьмой, как ты.
– Иди нахуй, Шип. Уж лучше морская ведьма, чем нарциссичный, шовинистический сын шлюхи.
Бетрим ухмыльнулся. Последние два месяца они оскорбляли друг друга, и он был уверен, что никогда не победит, поскольку она говорила будто на иностранном языке, но решил, что в этот раз её достал.
– Моя мать владела ранчо, а шлюхой была твоя.
– Нет, не была, – пробурчала Рилли.
– Ага, – сказал Бетрим, ухмыляясь. – Была.
– Па грил, она была пираткой.
– Твой папаша врал.
Рилли посмотрела на него и фыркнула.
– Ты лживое говно, Чёрный Шип. – И с этими словами она повернулась и ушла, оставив Бетрима смотреть, как город наёмников растёт с каждой минутой. Даже отсюда он видел приземистые здания, окружавшие доки – в основном лишь чуть лучше деревянных ящиков, – в которых жили простые люди.