Шип сразу не ответил. Казалось, он что-то обдумывает, почёсывая подбородок трёхпалой рукой.
– А чё ты не мертва? – спросил он. – Ты ж говорила, что Карлстон хочет тя убить за то, что ты пырнула его племянничка. Ну так я тут из первых рук узнал, что у него есть небольшая армия. Думается, он мог бы тя в любое время грохнуть.
– Моя таверна не на территории Длинного Зуба. Там вся земля принадлежит Сломанным Клинкам, а они не сдадут меня, судя по тому, как их капитан, Кайн, хочет сунуть в меня свой хер. Если кого угодно из Длинных Зубов увидят на земле Сломанных Клинков, это, скорее всего, приведёт к войне. А никто этого не хочет. То есть, если меня здесь никто не узнает, то я неприкосновенна. За исключением людей, которых он изредка посылает, чтоб меня грохнуть, да тока и я не беспомощная дамочка.
Шип хмыкнул.
– Пожалуй, эт объясняет шляпу. Значит, мы на земле Длинных Зубов?
Шляпа Генри покачнулась.
– Арены и всё вокруг принадлежит Брековичам. Чистокровные, которые владеют провинцией. По большей части они рады, что этой жопой заправляют наёмники, пока те платят налоги, но вот арены приносят деньги, большие деньги. Наверно, глупо было б им проходить мимо таких денег.
– Некоторых мудрейших люди частенько считают глупцами, – сказал Андерс с земли. Он не помнил, когда сел, и его слова наверняка сливались в невнятный бубнёж. – Может, нам пойти в таверну?
Генри и Шип разом обернулись, посмотрели на него и снова принялись рассматривать Колизей. Андерс вздохнул.
– Так какой план? – спросила Генри.
– Через пять дней там будет матч – два громких имени в боях на аренах. Из них верняк только один, чернокожий южанин по имени Орен. Карлстон говорит, ему верняк нравится, люди ставят много. А ещё больше ему нравится, когда верняк проигрывает – тогда люди больше теряют. Так что через четыре ночи мы проберёмся туда и накачаем этого Орена порошком, который дал мне Карлстон. Он считает, что это замедлит ублюдка, и даст другому преимущество.
Андерс прищурился, чтобы сфокусироваться, и осмотрел открытый двор, наполненный лавками торговцев, окружавший арены. Длинные Зубы, Кровавые Руки, Восходящие Солнца, Сломанные Клинки, Змеиные Глаза и многие другие наёмники. Андерс прекратил считать, сколько отрядов наёмников вокруг арен. Это была нейтральная земля, сюда мог приходить кто угодно – кто угодно и приходил. Это был подлинный кипящий котёл потенциального насилия, и на профессиональный взгляд Андерса, почти идеально отражал все Дикие Земли.
– Это работа. Какой план? – резко и тихо сказала Генри.
– Ух-х… – Шип выглядел неуютно. Он чесал шею, тревожно переминался с ноги на ногу, потом фыркнул, сплюнул и отступил, чтобы прислониться к стене возле Андерса. – Как думаешь, скока там охранников?
– Слишком много, чтоб просто поднимать шум. Слишком много, чтобы проделать всё тихо, – ответила Генри, не присоединяясь к остальным у стены. Андерс решил вернуться к рассматриванию её задницы. Из-за штанов видно было не очень хорошо, но возможно позже удастся посмотреть на неё получше. Лучше всего было бы после пары стаканов.
– А что если просто прошмыгнуть вместе с остальными, а после спрятаться там, когда всё закроется на ночь?
– Бессмысленно, Ч.Ш. – сказал Андерс с земли, радуясь, что хоть на миг может присоединиться к планированию. – Этих… хм… участников или бойцов охраняют. Держат отдельно от основной публики, в разных частях арены. Думаю, это очень похоже на клетки для рабов.
Шип кивнул с мрачным видом.
– А где рабы, там и охрана. Пожалуй, хорошо, что у нас есть четыре дня на разработку плана.
Андерс прекратил слушать планирование и вернулся к размышлениям о своём положении. Раньше он никогда не был членом команды. Он и сейчас не захотел бы становиться, да вот только Генри согласилась давать ему нализаться, пока он будет… лизать ей. А ещё ему нужно было искупить вину. Нечестно было бы выйти сухим из воды, после всего, что он натворил, в то время как всю вину взял на себя другой человек. Андерс был воспитан лучше такого. Ненамного, но по крайней мере чуть-чуть лучше. Если уж он не может сознаться в преступлении и взять вину на себя – а этого он совершенно точно делать не собирался – то он найдёт другие способы искупить вину. К тому же Генри и Шип казались не особо плохими. Они оба имели склонность к насилию, но в Диких Землях это было свойственно большинству. А ещё в них было кое-что ещё: они до сих пор были живы, несмотря на всё, что с ними случилось. И если хотя бы половина баек про Чёрного Шипа не врала, то случилось с ними многое. Андерс считал, что друзья, имеющие привычку выживать, нынче ему пригодятся – может, и ему перейдёт часть этого умения.