Честно говоря, мне на это плевать.
Если бы даже сестра Ирэн оказалась служительницей культа смерти Вигу, она бы все равно не перестала мне нравиться. Под ее небесно-голубой накидкой угадывалась точеная фигурка, голову венчала копна светло-коричневых волос, а лицо…
Я принял воображаемый холодный душ, отгоняя несвоевременные мысли. Для подобных размышлений, и не только для размышлений, существует ночь. Сестра Ирэн уже дважды подарила мне свою любовь, и мне было плевать, когда она говорила, что это любовь ее неназываемой богини. Ведь я ласкал человеческое тело, ее тело, гладил ее волосы, целовал ее губы…
— Вижу, что твое настроение уже улучшается, — заметила сестра Ирэн.
— Немного, — согласился я. — Ты всегда действуешь на меня благотворно. Или это влияние твоей богини…
Она улыбнулась, не став комментировать мое замечание по поводу ее культа. Наверное, тоже приберегла комментарии для вечера. Или для ночи.
ГЛАВА 2
Ночью секса не случилось.
Уже вечером дворец напоминал улей, в который запустили кирпичом. О тишине, покое и уединении оставалось только мечтать.
Причиной переполоха стал усталый рыцарь, прискакавший на взмыленном коне. И новости, которые этот рыцарь привез.
Имперская армия захватила оба перевала, и стратегический план лорда Вонга, если бы кто-то решил воплотить его в жизнь, уже не имел ни малейшего шанса на успех.
От Восточного перевала до столицы Тирена и Весеннего дворца всего несколько часов пути. Это значит, что имперская армия может заявиться сюда в любой момент.
Герцог Марсбери в срочном порядке собирал рыцарей и вооружал дворцовых слуг, но это были попытки тушить лесной пожар при помощи графина с водой. Гаррис все-таки вспомнил о существовании Тирена, и теперь наше королевство было обречено.
Несколько минут хаотичных поисков позволили мне обнаружить хранящийся в шкафу фамильный меч, который положен мне по статусу. Теперь я тупо пялился на сверкающее при свете факелов лезвие, пытаясь вспомнить, куда я засунул свои доспехи.
Драться не хотелось совершенно.
Припомнив недавние рассуждения лорда Вонга о чести и долге, я старался понять, что мне следует делать. Вне всякого сомнения, честь принца звала меня в бой. А долг? В чем заключается долг наследника престола и без пяти минут короля?
Странно, но этот вопрос мои учителя почему-то не затронули. Умереть в бою — это долг?
Прежде всего следовало разобраться, кому именно я должен. Король обязан заботиться о своих подданных, но я-то еще не король. Сын должен слушаться своего отца. Но король вряд ли скажет что-то вразумительное.
Тирен целиком состоит из традиций. Но на нас давно никто не нападал, и даже если традиция, говорящая о том, что в такой ситуации должен делать наследник престола существует, я ее не помню.
Рассуждать о нападении Гарриса на Тирен оказалось гораздо проще, чем готовиться такое нападение отразить. Я решил, что обязан встретить врага с оружием в руках, а потом будь что будет. Ведь даже добровольная сдача не гарантирует сохранения жизни, ибо Гаррис известен своей непредсказуемостью.
Плюнув на розыски доспехов, — все равно не спасут, — я повесил меч на пояс, вышел в коридор и тут же столкнулся с лордом Вонгом. Обычно в одежде тхаец придерживался моды Срединного континента, но этим вечером он щеголял в традиционных ярко-красных доспехах своей родины, а шлем, который он держал под мышкой, напоминал голову смеющегося демона. Мечей у лорда Вонга было сразу два — оба изогнутые и чуть расширяющиеся на конце.
Тхаец с одобрением посмотрел на мой клинок.
— К чему такой воинственный вид? — поинтересовался я. — Разве участие в чужой войне входит в обязанности дипломата?
— Я не уверен, что солдаты Империи разбираются в тонкостях дипломатического этикета, — сказал лорд Вонг. — Иногда бывают такие ситуации, когда лучше иметь под рукой меч, чем не иметь его.
— А еще лучше — два меча? — уточнил я.
— Только при условии, что человек умеет пользоваться обоими, — ответил лорд Вонг. — У вас на поясе висит родовое оружие?
— Конечно.
— А у него есть имя? На вашем континенте любят давать имена своим мечам.
— Его имя — Рассекающий, — сказал я. Это придумал не я, а кто-то из моих далеких прапрадедушек, и в моих руках оружие вряд ли будет соответствовать своему громкому названию. Я дрался только в учебных боях, и мне еще ни разу не доводилось участвовать в настоящем сражении, когда требуется убивать людей.
— У хорошего меча всегда два лезвия, — сказал лорд Вонг, но не пояснил, что конкретно он имел в виду.
Наверняка это какая-то тхайская мудрость. Вряд ли дипломат с Утреннего континента хотел сказать, что хорошим мечом может быть только обоюдоострый меч. Или меч, сделанный в виде вилки.
Мы с лордом Вонгом направили свои стопы в тронный зал. Там было многолюдно, горели свечи, словно народ собрался на бал, но среди присутствующих превалировали мужчины, большая часть которых уже облачилась в боевую броню. Меч же был у каждого, кто был в состоянии его держать. Герцог Марсбери, сидевший на кресле чуть ниже пустующего трона, тоже нацепил на пояс какую-то железяку. Даже Крис щеголял с длинным кинжалом, который мог бы сойти за оружие в руках мальчугана.
Я не успел удивиться, почему это мой младший брат еще не в постели, как тут же, словно прочитав мои мысли, в тронный зал ворвались сиделка и кормилица и увели протестующего Криса в спальню.
Мы с лордом Вонгом пробились сквозь толпу к герцогу Марсбери, который беседовал с сэром Джендри. Они явно спорили о стратегии.
— Мы не будем отсиживаться за стенами, — говорил сэр Джендри. — Истинный воин встречает своего врага в чистом поле.
— Город нам все равно не отстоять. — Судя по лицу герцога, идея сэра Джендри пришлась ему не по душе. — Но у замка высокие стены, в подвалах достаточно припасов, и мы сможем продержаться… Какое-то время. А то, что предлагаете вы, сэр, это доблестное и весьма эффектное самоубийство.
Сэр Джендри покраснел.
Но, по большому счету, предложенный им способ был ничуть не хуже любого другого.
Доблестное тиренское рыцарство могло встретить врага в чистом поле, на высоких стенах или на перевалах, на конечный итог место битвы все равно никак не повлияет. Я это понимаю, герцог Марсбери это понимает, не исключено, что и сэр Джендри это тоже понимает. Может быть, он просто не хочет продлевать агонию, потому и предлагает самый быстрый способ проиграть? Как там говорят? Ожидание смерти хуже самой смерти?
— Белый Рыцарь поддержал бы мою идею, — сказал сэр Джендри.
— Белого Рыцаря нет в городе, и если бы он поддержал нашу идею, то я сказал бы ему то же самое, — ответил герцог.
А вот не факт, что сказал бы. Белый Рыцарь был образцом чести и воинской доблести, и с ним старались не спорить. Тем более что попытка отсидеться за крепостными стенами все равно ни к чему не приведет. Гаррис раскалывал и не такие орешки.
— А что бы вы сделали, лорд Вонг? — Сэр Джендри заметил боевое облачение тхайца и подумал, что тот может поддержать его идею.
— Я иностранец и не имею права что-либо вам советовать, — дипломатично сказал лорд Вонг. Но все же не удержался от совета: — Если война все равно проиграна, я бы постарался свести потери к минимуму.
Рыцарь нахмурился. Он не понял, было ли высказывание тхайского дипломата за или против его предложения.
Остальные разговоры сводились примерно к тому же. Я побродил по залу в надежде услышать что-нибудь стоящее, ни черта не услышал и улизнул на поиски сестры Ирэн. Увы, ее покои были пусты.
Тогда я вернулся к себе, бросил меч на кровать, уселся рядом и стал ждать. То ли сестру Ирэн, то ли прибытия имперской армии, то ли чего-то еще.
Утром царящее в Тирене напряжение достигло апогея, но на город так никто и не напал. Очевидно, Гаррис решил поиграть на наших нервах.