– Вот же гад! – невольно вырвалось у меня.
Сестра, едва заметив мое присутствие, дернулась, как от удара. И, медленно развернувшись, ушла в дом. Не сказав ни слова. Не бросив на меня даже взгляда.
***
Радуга. Волшебство, явленное нам в небе. Семь чистых цветов, судя по поверьям – неиссякаемый магический источник, недоступный для простых смертных. Дотянись до радуги – и получишь силу, способную менять мир и побеждать смерть. Судя по тому, что мага такого уровня наша история еще не знала, радужный полукруг оставался недосягаемым и манящим.
Я сидела на крыльце, отсыревшем от летнего дождя, и держала в руках два крохотных флакончика с лиловым и белым порошками. Обмакнула палец в первый, едва тронула другой, подула – и с ладони моей слетела бабочка – нежно-лиловая, невесомая. Она осторожно взмахнула хрупкими крылами, поддавшись легкому порыву ветра, и тут же исчезла, растворившись в дождевых каплях. Я еще одну. И вторую. И третью. Одну за другой я выпускала с ладони лиловых бабочек, чтобы через минуту они сгинули в дожде.
После визита господина Таррота мои дни стали расписаны поминутно. Мама четко следила, сколько времени я уделяю работе по дому, а сколько – подготовке к экзаменам. Наставница Дэдда занималась со мной после обеда по нескольку часов, а потом я снова попадала под надзор своей матушки и не смела оторвать голову от книг. Иногда я хитрила и, как сейчас, например, бесцельно забавлялась, творя порошками маленькое колдовство. Мать, к счастью, воспринимала эти забавы как учебную практику и не мешала. Лишь с наступлением сумерек у меня появлялось немного времени, чтобы увидеться с Брином. Эту привилегию я выбивала мольбами и слезами, клятвенно заверяя, что вечерние свидания никак не помешают мне тщательно готовиться к поступлению в учебный корпус.
Я никому не говорила, что думаю на самом деле. Чего хочу. О чем мечтаю. Мое будущее было предопределено в тот самый день, когда я, еще совсем малышка, попала в руки к наставнице Дэдде, и она увидела во мне такой потенциал, какого давно уже не находили в юных магах и магичках. Меня возили в столицу, показывали как диковинку седовласым ученым, колдунам высших степеней, и все они, в один голос, восхваляли меня – будущее чудо, и мою наставницу – что так вовремя заметила кладезь таланта. Сколько рассказов я выслушала о том, как однажды войду в свою полную силу, выучусь всему, чему возможно и стану самой могущественной, самой влиятельной и – безо всякого сомнения – в один прекрасный день возглавлю Государственный Совет магов. И тогда мы все заживем прекраснее прекрасного и прочее, и прочее.
Когда он настал, тот момент, в который я поняла, что окутана чужими мечтами, словно паутиной? Да, в тот самый день, когда Брин, мельничий мальчишка, помог мне дотащить тяжелую корзину с рынка. Солнечные искры, горевшие в рыжих волосах, веселый взгляд, крепкие натруженные руки – моя собственная мечта обрела форму, но, увы, не смысл. Я знала, что не могу сойти с уготованной мне тропы. И, хотя Брин уверял, что мы будем вместе, даже если я и вправду возглавлю Совет магов, в глубине души я знала, что этому не бывать. Не будет счастлив мельник с магичкой высшего уровня. Да и магичка с ним тоже.
За моей спиной хлопнула дверь, и на крыльцо вышла Арла. Я быстро подвинулась, чтобы не мешать ей пройти. Не обращая внимания на дождь, сестра пошла в огород, чтобы нарвать зелени для салата. Без лишних церемоний она обрывала листики укропа и стрелки лука, практически выдирая растения из земли. Ох, видела бы мама…
Молча Арла вернулась обратно в дом. На меня она обратила внимания не больше, чем на дождь. Мы не разговаривали уже неделю.
3
– Брин, не устраивай экзамен раньше времени!
– Нет-нет, давай, объясни мне, невежде.
– Я же уже пыталась!
– А я не понял. Давай еще разок.
Брин растянулся на густой траве и смотрел на меня снизу вверх своими вечно улыбающимися глазами. Я сидела рядом, обхватив руками колени, и не могла насмотреться на лицо возлюбленного. До экзамена оставалось чуть больше полутора недель, а предчувствие разлуки уже наводило на меня тоску, темную, как ночной туман.
– Маг берет порошок, концентрируется на его цвете. Именно цвет должен вызывать ассоциации с тем действием, которое нужно совершить… Брин, давай я не буду поступать на учебу!
Последняя фраза сорвалась с моих губ столь неожиданно, что я испугалась и закрыла рот ладонью. Брин сел и обнял меня за плечи.
– Мара, твой отъезд в столицу просто сделает наши встречи более редкими, но не разлучит нас. А когда ты станешь известной на весь мир магичкой, я женюсь на тебе, и все будут мне завидовать!