Они снова ныряют, всё быстрее и быстрее, и снова поднимаются в самый последний момент, взмывая так быстро и так невероятно высоко, что на мгновение, когда виверн достигает вершины своего подъёма, кажется, что время остановилось. И Хоуп чувствует, что она могла бы протянуть руку и сорвать одну из звёзд с неба.
Тук!
Этот звук вырывает Хоуп из мгновения. Виверн покачивается, и из него вырывается ужасающий крик. Хоуп отбрасывает в сторону, она почти скатывается, но умудряется ухватиться за колючую чешую и вскарабкаться обратно, когда виверн мечется в ночи и начинает падать.
Хоуп ничего не может сделать. Ничего, кроме как держаться, пока они падают с неба, вращаясь, кувыркаясь. Она видит звёзды, затем землю, звёзды, затем землю, снова и снова, мир проносится мимо с каждым вращением.
Небо.
Земля.
Небо.
Земля.
Небо.
Затем огромные крылья виверна обхватывают её, окутывая, отрезая от мира и заключая в кожистый панцирь.
Она слышит приглушённые трески и щелчки, и её бросает то в одну, то в другую сторону, а потом…
Бум.
Всё кончено.
Глава 9. В которой Хоуп впервые сталкивается с Бабой
Глаза Хоуп чуть приоткрываются. Её голова кружится, пульсирует от боли, а в ушах стоит звон. Она всё ещё завёрнута в крылья виверна, и, когда звон стихает, она слышит прерывистое дыхание огромного зверя.
Собравшись с силами, она отталкивается и вырывается из-под защиты в темноту. Взглянув вверх, она понимает, что они совершили аварийную посадку в лесу, но нет никакой возможности понять, как далеко от лунного пруда и Сэнди они улетели.
Сквозь густые кроны деревьев она улавливает проблески ночного неба, в котором парила всего несколько мгновений назад. Но что произошло?
Рядом с ней огромный чёрный виверн, лежащий на боку. «Возможно, – думает она, – он просто выдохся. Быть может, взлетел слишком рано после травмы. Но…»
Она протягивает руку, чтобы дотронуться до его мордочки. Его глаза открыты, и свечение от них достаточно яркое, чтобы осветить всё вблизи. Хоуп ахает, когда понимает, что цвет залил всё её тело. Она смотрит вниз, на свои светло-коричневые ноги, а затем её взгляд скользит в сторону, и она сразу понимает, почему виверн упал с неба.
Ещё одно большое копье пронзило его, на этот раз прямо под плечевым суставом правого крыла.
Ужас, страх и беспомощность начинают проникать в неё подобно яду. Сэнди может быть за много миль отсюда, и Хоуп не знает, что делать. Её глаза наполняются слезами.
– Не волнуйся, – говорит она виверну. – Я здесь. Ты не одинок.
Он печально моргает, трётся мордочкой о её руки, когда она гладит его. Она прижимается к нему лбом, закрывает глаза и позволяет слезам капать на его чешую.
Раздавшийся неподалёку щелчок нарушает тишину. Хоуп резко поворачивает голову.
– Что…
Но прежде чем она успевает закончить, виверн своей мордочкой отрывает её от земли и подбрасывает в воздух. Она приземляется невдалеке с приглушённым стуком на мягкий чёрный ковёр из мха и опавших листьев. Она восстанавливает дыхание, затем встаёт.
– Зачем ты это сделал? – начинает она, но замолкает и замирает.
Она слушает.
Что это?
Нечто движется среди черноты деревьев, нечто, что кажется большим. В темноте трудно сказать наверняка, но она думает, что звук доносится со стороны виверна. Она замечает дрожащий, подпрыгивающий белый свет ручного фонаря, пробирающийся между стволами и ветвями.
Хоуп придвигается ближе и слышит то, что напоминает ей хриплое дыхание умирающего существа. Оно рокочет, булькает и заставляет её думать о вони и смерти.
– Прелестная вещи-и-и-ица, – говорит оно. Последнее слово растягивается с придыханием. – Не слишком сильно повреж-ж-ж-ждена.
Что-то в этом голосе пробирает Хоуп до костей. В темноте между деревьями она крадётся вперёд, к бесцветному свету, молясь, чтобы не наступить на сухую ветку. Она подходит ближе, ещё ближе, пока не оказывается шагах в тридцати от того места, где упал виверн. Достаточно близко.
Она пригибается за полым стволом давно упавшего дерева и смотрит на фигуру, стоящую рядом с виверном. Похоже, это женщина, хотя она выше любой женщины, которую Хоуп когда-либо видела. Она чувствует этот запах даже отсюда – вонь гнили и разложения. Он застревает у неё в носу и горле.
Высокая женщина стоит спиной к Хоуп. На ней длинное рваное платье, которое волочится по земле, а на голове у неё светло-серая шаль, испачканная тёмной жидкостью.
«Она, должно быть, в полтора раза выше Сэнди, – думает Хоуп. – А Сэнди – человек немаленький. Но её пропорции странные и неестественные. Её ноги выглядят слишком короткими, тело слишком большое с сильно увеличенной головой. И её руки такие длинные, что лампа почти касается земли, когда она позволяет ей висеть в руке рядом с собой».