Тира Видаль
Цвет настроения – желтый
Весна теплыми лучами падает на землю.
Мы идем, проваливаясь по щиколотку в снежное крошево, оставляя на слепящей белизне подтаявшего снега глубокие следы. Веселый хруст оплавленной солнцем ледяной корочки сугробов, звон первой капели… Радостно замирает сердце в предвкушении перемен. Воздух пропитан весенними запахами! Этот неповторимый аромат расцвета оживающей природы, земли. Деревья тянут свои изголодавшиеся по свету и теплу ветви вверх. И сквозь их голые сучки, увешанные как сережками серебряными сосульками, прорывается мартовское солнце, еще не грея в полную силу, но уже цепляясь лучами за все вокруг.
Мы идём, вытягивая ноги из подтаявшего месива разбрызгивая серебристую изморось. Она чуть подрывается от земли, и с шуршанием оседает замирая. Вокруг волны слепящих глаза искр. Желтый свет заливает утреннюю белизну. Глаза жмурятся сами собой, но тут же открываются навстречу свету, и снова жмурятся.
Мы несем домой огромную ветку мимозы. Одну. Тоже желтую. С яркими соцветиями, и зелеными переплетами витиеватых листьев, выглядывающих то тут, то там из желтой взлохмаченной пены мелких цветочков. Солнце ловит блестящие застывшие капельки росы на нежных стыдливых лепестках, высаживая на них, как десант, свои лучи. Льдинки переливаются желтыми бликами и над нашей мимозой распустилась настоящая маленькая радуга.
Кажется, что ветка шевелится. Ее цветочки улыбаются. И я улыбаюсь в ответ.
Мы идем домой, к маме и бабушке. Сегодня 8 марта. Это их день. Папа сегодня дома. Вместо работы мы пошли с ним в магазин. За апельсинами и веткой мимозы. Так принято. Так надо. Это праздник.
Хочется сорвать шарф, расстегнуть пальто и подставить солнцу нос. Но я терплю. Не потому, что боюсь простудиться, а потому, что на носу опять высыпят веснушки и рассыпятся по щекам. И мама с бабушкой будут подшучивать надо мной, называя меня игрушкой солнышка.
Папа бережно несет ветку в одной руке, украдкой любуясь ее красотой. В другой руке у него авоська с яркими желтыми апельсинами. Я старательно цепляюсь за плетеные ручки. Папа несет и меня и ароматные цитрусовые шарики. Очень хочется домой. Сорвать скорее ребристую корочку диковинного фрукта, укусить сочный бок, ловить языком нектарные, мутноватые, вязкие как сахарный сироп, чуть с кислинкой, капли.
Мы так долго стояли в огромной очереди. За мимозой, за фруктами, боясь что нам не достанется. Особенно мимозы. Много мужчин впереди нас, и позади нас. Они шумят и ругаются. Но нам повезло. У нас самая красивая ветка. Теперь она наша победа, и мы идем ее отмечать. Так говорит папа.
Мы несем домой трофей, наслаждение, желтобокое и желтовато-пуховое удовольствие.
Наша маленькая кухня до краев заполнена запахами. Мама готовит плов. На плите весело посвистывает чайник, закидывая окно комочками пара. Стекла запотели, зашторив окна дымчатой тюлью, Теперь все кругом желтое. Желтый свет из окна, желтая скатерть, большая горка дымящегося плова, с верхушки которого, как биатлонисты, скатываются по ручейкам желтого масла прозрачные рисовые зерна и крапинки зиры, цепляясь за золотистый лучок, замедляя движение и плавно оседая на душистых плотных кусочках мяса.
Пузатый чайник заваривает траву. Это свой аромат. Каждое лето бабушка собирает травы. Подселяя в льняные мешочки к чабрецу иван чай. Подкладывая им в компанию смородиновые листы, она приговаривает заклинания в каждый мешочек. Этот заговаривается от кашля, этот для сладких снов. Это целое искусство – бабушка и травы.
Трава этой весной прошлогодняя. Бабушка давно болеет, и практически не встает. Но сегодня особенный день, бабушка сидит за столом, и улыбается. Подернутые пеленой голубые глаза, прячутся в морщинках. Морщинки, как миллион улыбок на бабушкином лице…
Пылающие жарким цветом апельсины раскатились по скатерти – наш с папой взнос в этот праздник. Мама уткнула нос в подаренную ветку мимозы, и ее глаза становятся влажными.
Потом все устроились за столом. А глаза, так и манят сочные апельсины. Это наши редкие гости. Все едят и смотрят на них.
Кухня наполнена ароматами: плова, апельсинов, смородинового листа, звуками смеха.
Мы, перебивая друг друга, рассказываем какие-то очень простые вещи… Бабушка молчит и улыбается. Мне хорошо, уютно, тепло и любимо. Я жмусь то к одному, то к другому, перекрикивая папу продолжаю какое-то четверостишие.
Мимоза склонилась к столу и кажется тоже смеется вместе с нами. А может и рассказывает что-то свое, излучая свет и тепло. От нее исходит такой тонкий, еле ощутимый аромат. Она запомнится мне как символ праздника и счастья, уюта и тепла дома, когда мы все вместе, за одним столом.