Да, я знаю, что она не всю свою жизнь прожила с таким телом, но, как ни стараюсь, не могу представить ее выглядящей иначе.
Обычно в семьях хранится множество фотографий — у нас они тоже были, но ни одной бабушкиной. Ни какой она была раньше, ни какой стала сейчас.
Сейчас… я до сих пор говорю так, как будто она жива…
— Нет, нет, конечно, нет! Расскажи, пожалуйста!
А вот и я. Теперь понятно, почему голос показался таким писклявым. Мне здесь… лет десять? Кажется… В то время я еще не носила челки, поэтому лицо казалось несколько незавершенным.
— Хватило бы и одного нет… Ну хорошо, только перестань ломать мое кресло, — с нежностью сказала бабушка подпрыгивающей от нетерпения девчонке.
Я еще сильнее приникла к щели.
Мое воспоминание!
— Две тысячи лет назад, во времена, когда голубое, как река, небо принадлежало единственному солнцу, не существовало людей…
— Как это так — не существовало людей?
— Нехорошо прерывать старших, Алексин, — бабушка покачала головой. — Можно подумать, что ты плохо воспитана.
— Прости, бабушка. Я просто удивилась и не смогла сдержать порыва. Но как же без людей? Если не мы, то кто населял планету?
— Дай мне продолжить, и я все объясню.
— Еще раз прости. Продолжай, пожалуйста.
— Вместо людей на планете обитали удивительные существа. Если сравнивать с нашей точки зрения, они немного походили на людей. Хотя правильнее сказать наоборот: это мы походим на них… бледная копия былого могущества… — еле слышным шепотом добавила она, но тут же взяла себя в руки. — Такое же тело: голова, две руки, две ноги, по десять пальцев на кистях, рот, нос, два глаза, брови. Были мужчины, были женщины. Единый биологический вид так сказать, если ты понимаешь, о чем я.
Девчонка усиленно покивала. Кажется, в эту минуту она согласится на все.
Я с нетерпением ждала, когда пауза закончится.
— Отличия тоже имели место. Самые заметные — это уши. Не скруглялись на концах, как у нас, а заострялись. Не самый лучший пример, но… Примерно вот так, — она отвела волосы с правой половины лица, пальцами провела по уху, очерчивая его воображаемый острый кончик.
— Они называли себя «ареналь», мы же называли их «сиды» или «древние». Эти могущественные существа были едины с природой. Настолько сильно, что могли повелевать ею. Силу их единения называется магией…
— Магией? — воскликнула девчонка и поспешно зажала ладошками рот.
— …А некоторые, высшие, имели еще и крылья. На равнее с птицами, они рассекали небесную гладь.
Мир, в котором они жили был идеален, ибо гармония пронизывала каждую клеточку этого мира. Огромные деревья, такие, что и не обхватят и десять человек, упирались кронами с небо. Внутри обитали души умерших сидов. Их плоть была сотворена из плоти дерева. По щедрой земле стелилась сочная изумрудная трава и прекраснейшие цветы, покоряющие своей чистотой и невинностью, размерами начиная с наперстка и заканчивая метровыми гигантами. Тут и там сновали звери, совершенно не боясь сидов. Каждая частичка мира была пронизана магией. И она была настолько привычна обитателям, что стала нужна, как воздух.
— Ба, расскажи про магию! — Просипела сквозь пальцы девчонка. Она так потешно испугалась, что я, не удержавшись, фыркнула.
Бабушка покачала головой.
— Не рановато ли будет? Десять лет — не возраст для постижения древних тайн.
— А я и не буду постигать! Ты просто расскажешь, а я сделаю вид, что не поняла! — она состроила жалобную гримаску, растопившую бы даже самое черствое сердце. — Пожалуйста…
— Хорошо, расскажу, — бабушка цыкнула на распрыгавшуюся девчонку. — Только пообещай, слышишь, Алексин Норах Химмель, пообещай, что не будешь использовать эти знания до шестнадцати лет!
Алексин Норах? Почему она назвала мое имя как двойное?
— Клянусь, клянусь! — протараторила она.
— Ох, не нравиться мне что-то. Я не верю. Еще раз!
— Ба, не привередничай!
— Какие слова мы знаем! Все равно…
— Ба!!
— Вот настырная девчонка. И в кого ты такая выродилась? — проворчала бабушка.
Девчушка щербато улыбнулась.
— В тебя!
Бабушка тем временем вытащила с полки потрепанную долгой жизнью книгу. Издалека было плохо видно, какие знаки покрывали ее обложку. Память тоже молчала.
— Смотри, Алексин, это магическая книга.
Девчонка протянула восхищенное «О-о-о…» и вытаращилась на книгу. Она открыла рот, но бабушка подняла палец, призывая к молчанию. Положив книгу на столик, она продолжила:
— Если эту книгу откроет кто-нибудь чужой, то не обнаружит ничего под обложкой, чистые листы. А вот если мы…
Она провела большим пальцем по корешку. Символы вспыхнули золотистым светом, отзываясь на прикосновение.
Девчонка вскочила.
— Ух ты… А мне она подчинится?
— Эта книга никому не подчиняется, — бабушка убрала палец. — Она отзывается. На зов ее Хранителей.
Девчонка задумалась.
— Ты ведь Хранитель… А я?
Бабушка наклонила голову, серебряная прядь упала на лицо.
— Нет, — ответила она. Увидев, как расстроилась девчонка, она погладила ее по растрепанной макушке. — Просто время еще не пришло. Но она обязательно откликнется.
— Правда? — надежда вспыхнула на ее лице.
— Конечно правда. Нужно только подождать да твоего шестнадцатилетия. И книга признает тебя новой хозяйкой.
— А кто старая?
Бабушка неопределенно пожала плечами.
— Я принесла книгу не затем, чтобы тебя расстраивать. В ней хранятся знания, часть которых ты упросила меня поведать.
— О магии, — кивнула девчонка.
— Да.
Магия очень сложная сила, но ее можно примерно разделить на четыре части: огонь, вода, воздух, земля. Она окутывает незримым коконом наш мир, защищая от врагов. Он находится в небе и оттуда мы и черпаем ее.
— Кто эти враги? — прошелестела девчонка.
— Твари хаоса, — злостно выплюнула бабушка. — Демоны.
Девчонка скривилась.
— Если магия защищает мир, то как демоны попали к нам?
— Ты задала очень хороший вопрос. Боюсь ответ мы узнаем только у самих демонов.
На чем я остановилась?.. Ах, да. Изначально, при рождении, магией наделен каждый человек. Но из-за своей природы они не могут ее накапливать и быстро тратят изначальный запас, совсем не замечая. Лишь те, в ком течет кровь сидов, а также впитавшие их рассеянную в воздухе силу обладают полным контролем над магией. Могут и накапливать, и использовать ее.
Отвечая на один из твоих невысказанных вопросов, скажу: тех, в ком течет кровь сидов называют потомками, а тех, кто впитывает ее в рассеянном виде — Хранителями.
— Их много?
— Нет. Очень мало. До войны было около сорока… После войны, — в голосе бабушки слышалась боль, — остались трое. А сейчас лишь двое.
Она долго смотрела в потолок. Девчонка послушно ждала, когда она вновь заговорит.
Она сказала: «Жив ли он?..» или мне послышалось?
Бабушка тряхнула головой, словно изгоняя дурные мысли.
— Кроме Хранителей, есть еще один человек, да простят меня предки за такое сравнение, обладатель крови великих сидов. Ключ.
— Ключ… Человек? А что он открывает?
— Вечность для настоящих людей. И однажды он станет спасителем или палачом их страшного мира.
Повисла пауза. Девочка опустила голову. Два раза вскидывала ее и открывала рот, но ничего не говорила.
— Ба, почему ты отзываешься о нашем мире так, словно ты не человек?
Бабушка посмотрела на нее.
— Но так и есть. Я не человек и горжусь этим.
Девочка напряглась и вцепилась в подлокотники так, что пальцы побелели.