Дэнси рассказывала об Ирландии, о том, что, хотя это прелестная страна, свежая, зеленая, с таким воздухом, словно там царит вечная весна, она все равно не переставала мечтать о возвращении в Америку.
А Клинт рассказывал о войне и о том, что, хотя эта война была призвана покончить с бесчеловечным отношением человека к человеку, он все равно бесконечно рад, что она уже позади.
Временами они начинали говорить о Дули и о том, как он, умирая, признался, что всю жизнь любил Идэйну.
– Знаешь, ты очень на нее похожа, – заметил Клинт. – Насколько я ее помню. Те же рыжие волосы. Зеленые глаза. Я помню, как моя мачеха закатила скандал, когда отец сказал, что Идэйна очень красива. С тех пор он даже глянуть в ее сторону не смел, когда они встречались на улице.
– Помню, мы твою мачеху звали ведьмой, – хихикнула Дэнси.
Несмотря на изнурительную работу, она получала истинное удовольствие.
– Представляю, как ты был счастлив, когда вырос и избавился от нее.
– Не знаю, – сказал он задумчиво. – Понимаешь, как ни плохо она ко мне относилась, мне почему-то было ее жаль. Так и не знаю почему. До сих пор не знаю. Было в ней что-то такое, что заставляло думать, будто не одна она виновата в том, что стала такой.
Дэнси кивнула, вспомнив, что однажды дядя Дули сказал ей почти то же самое.
– Но почему ты хочешь остаться тут после того, как она выставила тебя из родного дома? Ты говоришь, мне было бы лучше попробовать начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Почему бы и тебе не попробовать то же?
Клинт почувствовал, как все в нем напряглось. Черт побери, ничего бы этого не случилось, если бы Джордан просто сказал ей правду. Клинт уплатил налоги, все законно, чин чином, и земля эта принадлежит ему – и вот, пожалуйста, он здесь, запутался в этом обмане, который чем дальше, тем хуже, и будет еще горше, если только он не поторопится выдворить Дэнси отсюда.
– Я мужчина, – сказал он резко, – и мое место здесь. А ты совсем другое дело. Если Дули и хотел, чтобы ты владела его землей, это было только потому, что он надеялся – с тобой приедет мать. Ему и в голову не могло прийти, что ты будешь тащиться в такую даль одна, чтобы тебя ограбили или изнасиловали. Был бы он жив, он первый посоветовал бы тебе поскорее сматывать удочки и уезжать куда-нибудь, где поспокойней.
Они сделали маленькую передышку, чтобы попить воды и отдышаться, и теперь стояли в прохладной тени сарая, настороженно поглядывая друг на друга. Голод и усталость разжигали в них злость.
– Знаешь, что я думаю, – сказала Дэнси, не в силах долее сдерживаться. – Ты и не собирался обрабатывать эту землю. Ты просто браконьерствовал, понемножку вырубая деревья на продажу.
Клинт проглотил готовый сорваться с языка сердитый ответ. Спорить с ней бессмысленно – он бы ничего этим не добился. Очевидно, ему все-таки удалось загонять ее, но не до такой степени, чтобы она решила сдаться.
– Послушай, – сказал он, – ты не права, и…
Он вдруг замолк, округлившимися глазами уставившись на что-то позади нее.
Обернувшись, Дэнси обнаружила причину, вызвавшую у него шок: возле сарая стояла молодая женщина и наблюдала за ними. Даже издали было видно, что она красива – только, пожалуй, слишком броской красотой. Льняные волосы струились из-под зеленой шляпки из перьев, низко вырезанный лиф яркого, золотисто-желтого атласного платья открывал глубокую ложбинку. На щеках ее рдел оранжевый румянец, а губы пламенели помадой цвета спелой черешни.
На минуту все трое застыли, но Дэнси тотчас поняла, что перед ней та самая женщина, которую Клинт ожидал найти в своей постели, и это пробудило в ней внезапную, нетерпеливую злость.
– Я полагаю, гостья, которую ты ждал вчера, явилась наконец. Правда, поздновато, ты не находишь?
На лице женщины отразилось мягкое удивление. С легким вздохом она повернулась и, стуча каблучками, направилась к своему экипажу.
Не говоря ни слова, Клинт последовал за ней.
Дэнси не тронулась с места, наблюдая. Она знала: сейчас Клинт сообщит своей гостье, что та больше не должна приезжать сюда и ждать его в постели. Теперь они будут встречаться где-то в другом месте.
Дэнси уговаривала себя, что это не ее дело. В конце концов, кто такой Клинт? Просто наемный работник – и больше ничего. Пусть себе спит с кем захочет.
Но уговаривай не уговаривай, а жгучая ревность все равно переполнила ее, когда эти двое скрылись в хижине.
Они пробыли там недолго, всего несколько минут, а затем женщина уехала, даже не взглянув в сторону Дэнси.
Клинт торопливо подошел, беспечно бросил:
– Извини.
Дэнси не ответила. Она вдруг испугалась, что, если заговорит, все тайное вырвется и станет явным. Поэтому она просто пожала плечами, как будто это было совсем не важно, и направилась к дому.