Дэнси кивнула.
– Я рад, что уже стар стал работать на полях, а то бедному мастеру Джордану нужно, чтобы за ним ухаживали – он ведь калека.
Габриель положил на кровать халат, одолженный у мисс Эдди, и удалился.
Когда он ушел, Дэнси с удовольствием скользнула под одеяло, усталая и измотанная, но с теплой мыслью, что спит на месте, где когда-то спал Клинт. Обхватив руками подушку, она задремала, убаюканная нежными воспоминаниями.
Клинт стоял на опушке леса. Он улыбнулся, увидев, что свет в его окнах наконец погас. Дэнси должны были поместить именно там – Клинт знал, что его прежнюю комнату сделали спальней для гостей; остальные комнаты занимали Эдди и Джордан.
Клинт пересек лужайку и с легкостью взобрался на веранду. Он проделывал это сотни раз, исчезая и возвращаясь тайком по ночам, когда у него в городе заводилась какая-нибудь подружка. Окно было открыто, и Клинт залез внутрь. Он опасался, что Дэнси закричит прежде, чем узнает его, поэтому прикрыл ей рот рукой, прошептал:
– Не бойся, это я.
Дэнси сразу открыла глаза. Она ничего не могла разглядеть в темноте, но голос узнала – и сразу успокоилась. Клинт убрал руку и сел рядом.
– Хотел бы я знать, почему я вечно нахожу тебя в своей постели.
Дэнси притворилась уязвленной, хотя внутри нее все затрепетало от приятного волнения.
– Кажется, у тебя вошло в привычку шнырять вокруг по ночам.
– Но это моя комната, – напомнил он.
Дэнси представила себе, какая у него при этом была нахальная мина.
– Откуда ты узнал, что я здесь?
– Билли рассказал, что ты уехала, как только узнала о болезни Эдди. Я приехал и слонялся возле дома, ожидая, когда ты будешь возвращаться. А потом увидел, что везде гаснет свет, и понял, что ты останешься на ночь. Я надеялся, ты окажешься здесь, а не в спальне Джордана. – От Дэнси не ускользнул сарказм. – Ну, а как Эдди? Это действительно оспа?
Дэнси подробно рассказала обо всем. Клинт молча слушал, успокаиваясь, что все не так серьезно, как он думал. Когда Дэнси закончила, его руки скользнули под простыню.
Клинт решил, что, если Дэнси его остановит, он не будет настаивать. Но, Боже правый, как он ее хотел!
– Мне уйти? – шепнул он, нежно покусывая мочку ее уха.
Сладкая дрожь пробежала по телу Дэнси от прикосновения его губ и языка. Вместо ответа она подвинулась, освобождая ему место, и он легко скользнул под одеяло.
– Это ваша постель, мистер, – ехидно напомнила Дэнси. – Я тут случайный гость.
Сорочка легко соскользнула с ее плеч. Руки Клинта сомкнулись на ее груди. Он ощутил, как грудь напряглась и округлилась от его ласки. Соски затвердели и набухли, когда он тронул их пальцами. Клинт быстро наклонил голову; губы его ласкали ее грудь, пока не нашли сосок. Клинт нежно щекотал его языком, слегка посасывая, смакуя и втягивая губами.
Дэнси постанывала от удовольствия. Она зарылась пальцами в его густые волосы, прижимая его голову еще крепче. Теперь Эдди имела все основания осуждать ее. Для Дэнси сейчас не имело значения, что каждая ночь с Клинтом могла стать последней и он мог уйти из ее жизни навсегда на следующее же утро, даже не оглянувшись. Сейчас и здесь он был с ней. И если, упаси Господь, это – единственный светлый час в ее жизни, она насладится им сполна и никогда об этом не пожалеет.
Клинт поднял голову и страстно приник к ее губам, не в силах долее сдерживать свой пыл. Он до боли прижался к ее рту; их языки соприкасались.
Клинт ощущал горячую, мучительную, требовательную боль в чреслах. Его руки скользнули вдоль тела и раздвинули ее бедра. Дэнси не противилась. Ее дыхание стало прерывистым, она почти задыхалась.
Он приподнялся на руках, лег на нее, не прерывая страстного поцелуя, крепко обхватил ее бедра и медленно, уверенно вошел в ее лоно.
Дэнси осознавала, что чувствует не просто всепоглощающую страсть, не только чувственное наслаждение. Сердце подсказывало, что, отбросив осторожность, она полюбила. Она ощущала все ускоряющиеся толчки – и дрожь пробежала по телу от головы до кончиков пальцев от сладостного взрыва.
Клинт сдерживался, пока не почувствовал ее содрогание, затем мощным толчком погрузился в нее, увлекая обоих на вершину блаженства.
После они тихо лежали рядом, с благоговейным трепетом ощущая пережитое наслаждение.
Может, из-за своей неискушенности Дэнси не могла вообразить себе большего блаженства. Клинт же, хоть и знал много разных женщин, еще раз потрясенно признал, что ни с одной другой занятие любовью не приносило такого удовлетворения. Он не хотел терять Дэнси – только с ней ощущение блаженства не исчезало!