И снова они унеслись к звездам в райском блаженстве, а потом долгие нежные мгновения тихо лежали рядом. Клинт нехотя признался, что уезжает на следующее утро.
– Не хочется мне оставлять тебя, но нет выбора. Хотел бы я убедить тебя перебраться куда-нибудь в безопасное место.
– Сколько можно тебе напоминать: я уже доказала, что могу сама за себя постоять! Теперь у меня не один пистолет, но, слава Богу, и спенсеровский многозарядный карабин, и дробовик. И пусть только эти подонки попробуют еще раз сунуться!
Клинт знал, что она купила эти новые ружья, и был уверен, она умеет ими пользоваться. Но члены клана тоже это знают и в следующий раз будут начеку.
Его беспокоила также безопасность работников – ведь негры столь же беззащитны, как и она.
Утром, когда Дэнси разбудили солнечные лучи, залившие окна хижины, Клинта уже не было, и она чувствовала себя одинокой, как никогда.
Следующие несколько недель она была очень занята. Ей требовалась дополнительная рабочая сила для сбора живицы. У Дэнси было столько хлопот, что не хватало времени на поездки в город. И хотя Джордан все еще часто приезжал, как правило, не заставал ее дома. Иногда он оставлял ей цветы, собранные Габриелем по дороге, иногда подарки – продукты, которых всегда не хватало: кофе, чай, сахар, специи. Она была ему благодарна, но испытывала облегчение, когда им случалось разминуться, – он все смелее и смелее настаивал, чтобы она приняла его предложение.
Пришло время оплачивать векселя. Она знала, что Джордан не случайно несколько дней перед этим не появлялся. Он хотел показать, что приезжает не для того, чтобы получить свои деньги. Вообще Дэнси подозревала: Джордан надеется, что у нее их не окажется.
Получив на заводе по перегонке скипидара плату за живицу, она прошлась по магазинам в Нэшвилле и купила много необходимой одежды. Собираясь в Пайнтопс, она хотела выглядеть нарядно и выбрала самое любимое из новых платьев – хлопковое, с бледно-желтым рисунком. Облегающий лиф, шалевый воротник, рукава с двойными буфами и вшитые оборки на юбке. На свои сияющие рыжие волосы она водрузила изящную батистовую шляпку, отделанную лентами и кружевами. Натянув лайковые перчатки и выбрав подходящий зонтик, Дэнси улыбнулась при мысли, что Эдди Мак-Кейб признает зонтик единственной защитой – пистолет, спрятанный в сумочке Дэнси, она бы наверняка посчитала излишним.
Сначала Дэнси зашла в лавку и оставила список, чтобы Эмметт приготовил все необходимое, пока она будет заниматься делами в банке. Увидев за прилавком Дороти, Дэнси почувствовала, как у нее портится настроение.
Дороти холодно взяла список, изучила его, потом посмотрела на Дэнси поверх своих совиных очков и проворчала:
– Довольно большой заказ, мисс. А у вас есть деньги его оплатить? Не знаю, что там сказал Эмметту Джордан Мак-Кейб, но я не собираюсь это все записывать, я закрываю ваш счет.
Дэнси вежливо сообщила:
– Сегодня я заплачу наличными, мисс Дороти, и верну все, что вам должна.
Люсиль Бернс вышла из тени и заметила с издевкой:
– Ну-ну, Дэнси О'Нил, и где же ты возьмешь такие деньги? Что, новый шериф тебе хорошо платит?
Лицо у нее было знакомое, но Дэнси не могла ее припомнить.
– Прошу прощения, мэм, но вы не имеете права так со мной разговаривать. Разве мы знакомы?
Люсиль выпрямилась во весь рост, страшно довольная, что может смотреть сверху вниз на эту рыжую безбожницу.
– Нет, ты меня не знаешь, зато я тебя хорошо знаю, как и твою мамашу. Я была там, когда родился твой брат. Я видела тебя в церкви. Ты вечно болтала, вместо того чтобы слушать священника. А во дворе дралась, как уличный мальчишка. Неудивительно, что, повзрослев, ты подняла оружие на человека! – она осуждающе фыркнула и надменно вздернула подбородок.
Дэнси открыла было рот, чтобы ответить, но передумала и быстро повернулась к Дороти. Не стоит ссориться, снова и снова повторяла она себе. Эти женщины всегда будут ее ненавидеть, и она не изменит этого отношения.
– Я скоро вернусь. Буду вам признательна, если вы приготовите все, что я заказала.
Дэнси была уже у двери, когда Люсиль визгливо проговорила:
– Интересно, как кровная вражда переходит на следующее поколение. Мальчишки Мак-Кейб готовы перегрызть друг другу глотки из-за тебя точно так же, как О'Нилы – из-за твоей матери.
– Дурная кровь себя покажет, – крикнул кто-то из-за двери.
– Аминь, сестра, – ответили сразу несколько голосов.
Дэнси продолжала идти с высоко поднятой головой, сердце ее бешено колотилось. Итак, нежные чувства дяди Дули и матери все-таки не были секретом. Окружающие тоже догадывались об этом. Правда, теперь это не имеет никакого значения, твердо сказала она себе. И если люди думают, что Клинт и Джордан враждуют из-за нее, то они чертовски ошибаются. Эти двое всю жизнь были чужими, а с войной эта неприязнь усилилась. И она тут вовсе ни при чем.