========== Тревога ==========
Редчайшее издание очерков Вольте́ра было покрыто пылью. Сдув её, глава клана Вольтури удобно устроился в мягком старинном кресле, которому было не менее двухсот лет. Перелистывая пожелтевшие от времени страницы, он прекрасно понимал, что углубляться в чтение ему сегодня совсем не хочется. Он пришёл в библиотеку скрыться от посторонних глаз и успокоить мысли, мешающие ему последние несколько суток. Странно, он всегда умел их контролировать, а вот теперь они будто ожили, получив полную свободу, и мешали их обладателю сосредоточиться.
Аро положил книгу на колени и закрыл глаза, сделав глубокий вдох. Ему не давал покоя предстоящий бал-маскарад, который он устраивал в своём замке через пару дней. Что-то тяготило его. Его черная как ночь душа колыхалась внутри бездыханного тела, будто ночное безграничное море. Странное предчувствие овладело им в последние дни. Предчувствие перемен.
Его клан рос и пополнялся всё новыми и новыми вампирами: способными, уникальными, талантливыми. Но он продолжал искать и искать само совершенство. Такова была его прихоть коллекционера, с которой он не мог совладать. Устраивая ежегодный бал, Аро каждый раз ждал, что однажды двери тронного зала распахнутся, и войдёт тот самый огранённый, редчайший, драгоценный бриллиант, который займёт достойное место в его коллекции.
Но каждый год ничего сверхъестественного не происходило. Это огорчало Аро. Приходили всё новые и новые вампиры, происходили знакомства, после которых часто приходилось зачищать ряды верных, но уже бесполезных слуг, заменяя их более сильными и достойными экземплярами, но вот жемчужины коллекции у него так и не появилось.
Семейство Калленов. То самое злосчастное семейство, которое осело и жило по своим законам, не желало принимать Аро, как своего правителя, выводило из себя и раздражало. Он бы стёр их с лица земли, но их убедительные доказательства того, что полукровка Ренесми не принесёт в дальнейшем миру вампиров вреда, не позволили совершить ему такое желанное кровопролитие. Он всегда старался соблюдать созданные им же законы и быть справедливым. Хотя порой он наплевал бы на всё это и просто сделал так, как подсказывала его пропитанная насквозь яростью и ненавистью чёрная душа.
— Вольтер, Вольтер, безмозглый философ, а ты ещё сомневался в существовании души, — проговорил себе под нос Аро, поглаживая лёгкими движениями обложку.
Почему же спокойствие вдруг покинуло его? Неужели из-за этих Калленов… Он не видел их с тех пор, как произошёл инцидент с полукровкой. А теперь, желая убедиться в том, что его милость была не напрасной, он хотел увидеть девчонку, посмотреть, что с ней стало, прочитать её мысли, прикоснувшись к ней. Приглашение было выслано для всей их семьи, и уже был получен ответ, в котором Карлайл, глава Калленов, сообщал, что они с удовольствием посетят Вольтерру. Это могло значить только одно: через пару дней он встретится с этим ненавистным ему семейством и увидит ту, из-за которой все они остались в живых. Как бы ему хотелось найти новый повод, чтобы уничтожить их всех за дерзость, неповиновение и неподчинение ему — самому древнему и самому могущественному из всех живущих на земле вампиров!
Дверь тихонько скрипнула за спиной. По шагам Аро уже узнал, что через пару секунд перед ним появится супруга.
— Я не потревожила вас? — она мило улыбнулась, преданно заглядывая в глаза. Её голос разносился по комнате подобно звону серебряных колокольчиков. Таким он становился у всех вампиров после обращения. Для смертных голос вампира был подобен дивной музыке, способной очаровать, увлечь вслед за собой и привести к неминуемой гибели.
— Нет, что вы. Я всегда в вашем распоряжении, — Аро учтиво улыбнулся и склонил голову набок, рассматривая собственную жену.
Она была, несомненно, красива. Когда он увидел её впервые, одиноко прогуливающуюся у стен его дворца, он ни минуты не сомневался в том, что эта женщина будет его. Он завладеет не только восхитительно пахнущей и манящей жидкостью, текущей по её венам, от которой в глазах темнело, а по всему телу проходила дрожь неимоверной жажды, но и всей ей, сделав её себе подобной. Когда она впервые открыла глаза через пару дней, уже будучи обращённой, он не мог наглядеться на её прекрасный образ. Чёрные как вороново крыло волосы, спадающие локонами по плечам, точёный нос, остро очерченные скулы, пухлые губы и невероятно соблазнительная фигура с тонкой талией и пышной грудью, пробуждающая в нём дрожь желания.
Он сделал её своей супругой и за всё время ни разу не пожалел о содеянном. Она была умна, хитра и жестока — под стать ему. И он осыпал её подарками и драгоценностями, не скупясь ни на что. Аро спокойно закрывал глаза на её любовные похождения, хотя прекрасно знал всех её любовников, которых убивал после первой же ночи, проведенной с ней. Она была его вещью. Красивой, достойной вещью в его коллекции, которую было совершенно не стыдно выставлять напоказ и представлять другим.
Была ли между ними любовь? Никогда. Аро презирал это чувство и это слово. Он всеми фибрами души ненавидел его. Она умерла вместе с его бренным телом, и больше он никогда не хотел ничего знать о ней. Бесполезная, никчёмная любовь, которая всегда была на руку таким, как он, не зависящим от неё. Из-за любви проигрывают войны, а он всегда был абсолютным хладнокровным победителем.
Однако он не мог сказать, что не испытывал это чувство. Он прекрасно знал его возможность управления человеком и любым другим существом, попавшим в её сети. Когда-то ведь и он состоял из плоти и крови и как никто другой испытал это чувство. Из-за которого и погиб. Его избранница предала его, отравив. Та, которую он любил всем сердцем, всей душой, вступила в преступный сговор с его врагами и хладнокровно, расчётливо убила его. Если бы не кочевник-вампир, нашедший и обративший его, он никогда бы не смог отомстить ей.
Когда же он выпил жертву до дна, наслаждаясь её криками, её мольбами о прощении и пощаде, в его душе не осталось больше ничего святого. Окрасившаяся в цвет ночи душа больше не желала иного для себя цвета. Он выжег из себя всё светлое, что когда-то в нём было, оставив лишь разум, цепкий ум, расчётливость, желание мести и жажду безграничной власти. И теперь спустя много веков, он добился всего, о чём мечтал. А Сульпиция стала великолепным дополнением и украшением его величия.
— Мой дорогой, вы о чем-то задумались? — вампирша присела на кожаный подлокотник кресла.
— Да. Я размышлял о предстоящем празднике, — Аро дотронулся до щеки жены нежным прикосновением.
— Ах, бал! — она положила свою руку поверх его. — Я уверяю вас, всё пройдет великолепно, как и всегда. Мы все постараемся, чтобы ничего не омрачило вашего настроения.
Она наклонилась и поцеловала его в губы, а затем встала, убрала книгу с его колен и, взяв за руку, увлекла за собой. Аро не сопротивлялся. Эти мерзкие воспоминания давно прошедших времён навеяли на него некую грусть, которую эта женщина могла с лёгкостью развеять. Он знал, куда лежит их путь, и совершенно не удивился, оказавшись в её покоях.
Она была прекрасной любовницей и возносила его к вершинам блаженства уже который век. Но сегодня ей предстояло особо постараться, чтобы заставить тревогу покинуть его душу.
========== 7 лет после детства ==========
Ветер от реки растрепал волосы, но девушка с книгой в руках не обращала на это внимания, лёжа на мягком пледе, расстеленном на опушке леса. Ренесми была поглощена чтением. До конца истории оставалось несколько страниц, и чем ближе был финал, тем сильнее сжималось девичье сердце, а выступившие слёзы скатывались по щекам. Трагедия бессмертного Уильяма Шекспира тронула юное сердце и отозвалась гулким эхом в душе, принося боль и отчаянье.
Прошло семь лет с момента её рождения. Но Ренесми Каллен — полувампир-получеловек была уже полностью сформировавшейся девушкой. Её физический и умственный возраст достиг восемнадцатилетия. Она продолжала жить вместе с родителями в Форксе, в небольшом лесном домике вдали от людей. В те редкие моменты, когда они появлялись в городе, Белла и Эдвард представляли дочь, как дальнюю родственницу. Боясь разоблачения, семья запрещала Несси дружить с другими детьми.