Именно тогда я осознал свою власть. Я отличался от всех живущих своим бессмертием. Я был силен. И у меня был дар. Я обнаружил его случайно. Однажды, вкушая кровь женщины, я совершенно нечаянно коснулся её руки и, сосредоточившись на ощущении мягкости её кожи, я вдруг увидел её мысли, её страхи, её жизнь. Я был поражен такому открытию. Потом попробовал подобное ещё на нескольких людях и понял, что стал обладать даром чтения чужих мыслей через прикосновение, стоило лишь немного сосредоточиться. Ещё при жизни у меня очень хорошо была развита интуиция, поэтому я отлично чувствовал окружающих и очень часто предугадывал, что они собираются сказать или сделать, будто читая их мысли. Лишь с Эвридикой я совершил промах, не уловив её настоящих желаний в отношении меня, и причиной тому была любовь.
Я ненавидел теперь это слово и это чувство. Любовь убила меня. И теперь, когда я был хозяином собственных эмоций, после всех убийств совершенных мной, я решил, что уже так или иначе проклят, поэтому всё хорошее, всё лучшее, что было во мне при жизни, я выжег из себя, уничтожил, оставив себе лишь ум, расчётливость и жажду мести. Все остальные чувства были мне не нужны теперь, они только мешали. И я без особых проблем ликвидировал их.
Я хотел найти и убить Эвридику. Я ненавидел её всей своей душой, которая была сейчас похожа на бесконечную чёрную дыру. Я вернулся в мой родной город с одной единственной целью — уничтожить её и всю её семью. Но их дом был пуст. Этой же ночью в замшелом трактире, куда я забрёл из чувства голода, прежде чем убить всех, я услышал, как двое обсуждали семью Эвридики, которая стремительно уехала из города по непонятным причинам, возможно даже, что покинула страну. Мой слух был теперь настолько острым, что я слышал буквально все на расстоянии практически километра от меня.
В этом же трактире я и встретил первого себе подобного — это был Кай. Когда он вошёл внутрь, наши глаза встретились, и мы без слов поняли друг друга, начав ужин немедленно. Когда все посетители были убиты, мы наконец разговорились. Оказалось, что Кай направляется в Вольтерру. Он тоже хотел мести. Его обратил вампир Люциус, который перед этим убил всю его семью, а Каю решил подарить вечность. Он собирался завоевать Вольтерру, сделав её логовом вампиров. Собрав вокруг себя нескольких единомышленников, он хотел, чтобы и Кай примкнул к ним. Но тот вовсе не собирался подчиняться убийце его семьи. Он сбежал, охваченный жаждой крови, и только когда самообладание вернулось к нему, он решился на месть. Никто из нас не выбирал стать вампиром. Моя жажда мести к тому времени утихла, и я не собирался искать по всему свету Эвридику, чтобы убить её. Во мне поселилось другое желание. Желание власти. Когда Кай рассказывал мне о Люциусе, который мечтает захватить трон правителя Вольтерры, я вдруг понял, что именно этого я и хотел, хотел, чтобы мне подчинялись, хотел добиться преклонения, вознестись так высоко, как только мог. Это желание жило во мне ещё при человеческой жизни, но иные чувства и нужды, затмевали его, делая безликим, сейчас же, когда все они были отброшены, я вдруг понял, что я хочу в этой вечности и что мне действительно необходимо.
Я согласился помочь Каю отомстить за убийство его семьи, но вдвоем мы бы не справились с теми вампирами, которыми окружил себя Люциус. На тот момент он уже занял замок, убив действующего правителя и всех его подданных. Захватчиков было немного, вампиров пять, но нас было и того меньше — всего двое. Но будто кто-то помогал нашим чёрным планам свыше, и мы встретили Маркуса. Совершенно случайно столкнулись с ним на одной из ночных улиц Вольтерры, куда прибыли специально, чтобы разведать обстановку. И тут нам подвернулся тот, кого мы и не надеялись встретить. Маркус обладал особой способностью, распознавая истинное отношение людей или вампиров друг к другу, видел и чувствовал их ауру. Он был старше нас, его обратили намного раньше, а, следовательно, был более опытным вампиром, поведав нам с Каем особенности убийства вампира: оторвать голову от туловища, разорвать на части и сжечь. Также Маркус рассказал, что новообращенные вампиры намного сильнее тех, что живут уже несколько веков. Он был совершенно не против завладеть властью наравне с нами. Являясь до этого одиночкой, он все же привязался к нам, загорелся нашей совместной идеей.
После прихода к трону Люциуса в городе творился хаос. Вампиры беспорядочно убивали людей. Утром трупы валялись прямо на улице. Жители спешно покидали город, а кому некуда было идти, закрывались в своих домах и боялись выходить на улицу. Маркус стал ферзем в нашей игре, он проник во дворец, притворившись, что хочет стать одним из подданных Люциуса, и тот с радостью принял его. За то время, пока Маркус пробыл там, он нашел двух вампиров, которые способны были предать своего вожака, купившись на обещанную власть вместо подчинения. Так мы и оказались в замке. Благодаря этим двум, мы совершили переворот, убив Люциуса, его приближенных и тех вампиров, которые нам помогали. Они были нам ни к чему. Если кто-то уже единожды предал, то предаст еще ни раз.
Какого же было мое изумление, когда в подземелье замка я нашел её — свою человеческую любовь, Эвридику. Она была прикована цепями и так истощена, что я не сразу узнал её. Но её голос, когда она назвала меня по имени, заставил ненависть, ярость и неимоверную жажду мести вырваться наружу. Она умоляла меня, просила о пощаде, стараясь что-то объяснить, но я выпил её в несколько глотков, осушив её тело без сожаления и угрызений совести. Я убил свою любовь. Убил раз и навсегда.
Он замолчал и внимательно посмотрел на Ренесми.
— Готовы слушать дальше? Это было только начало.
Девушка кивнула, но тут же робко спросила:
— А как же кочевники, разве не они были с вами первые годы вашей вампирской жизни? Ходят легенды, что…
Он перебил её.
— Легенды, Ренесми, подобны сказкам, в них лишь доля правды. Не будьте ребенком, то что я сейчас рассказываю — единственная правда обо мне.
И он вновь продолжил повествование…
========== В темноте. Часть 2. ==========
Итак, мы пришли к власти, заняв замок Palazzo dei Priori, сделав его своим домом. То, что натворил Люциус во время своего недолгого правления, требовало нашего срочного вмешательства. И я понял, что если мы хотим закрепиться в Вольтерре и править этим городом, то нам необходим свод законов и правил, которые бы помогли, раз и навсегда остановить и предотвратить в дальнейшем хаос, творившийся в городе. Кай и Маркус были согласны со мной, и мы все принялись за составление первых законов нашего клана.
Но очень скоро они устали заниматься этой кропотливой работой — придумывать правила, которых нам всем предстояло придерживаться, поэтому все вампирские законы, что существуют и по сей день, были составлены лично мной. Естественно, что со временем они все претерпели какие-то поправки и нововведения, но основа их была написана ещё тогда, много тысяч лет назад. Прекрасно понимая, что люди должны чувствовать себя в Вольтерре в безопасности, я принял решение — запретить убийства на улицах города, питаясь в отдалённых селениях, деревнях и соседних городах. Братья согласились со мной. Уже тогда Кай и Маркус стали для меня больше, чем просто соратниками, мы стали почти единым организмом, в котором я был разумом, направляющим нас к цели — созданию сильнейшего клана вампиров, который бы стал единственным правящим во всем мире.
Я понимал, что для этого нас слишком мало, потому и стал искать себе подобных, но не просто вампиров, а одарённых вампиров. Для сильного клана нужны были редкие, особенные экзампляры. И я отдал тысячи лет на их поиски. Я всё-таки нашёл всех тех, кого с гордостью могу сейчас назвать членами своего клана. Деметрий, Феликс, Хайди, Джейн и Алек — одни из немногих, кто стал частью «семьи». Все они — мой клан. Клан Вольтури, которому я дал свою фамилию, и каждый, кто вступает в него, приобретает её, как единственную возможную.