– Понимаешь, я бы не обратился к тебе, не будь ситуация критичной, но так и есть. – Он в отчаянии стал ломать руки. – У меня был сложный период, понимаешь? Я просто хотел немного развлечься, мне нужно было вдохновение, вот я и …
Дальше я не слушал. А смысл? Я уже знал, что он крепко подсел на порошок. Собственно, это был вопрос времени, он же художник. Сейчас ни хуже и не лучше завтра или послезавтра.
Он замолчал, напряжённо вглядываясь мне в лицо и сжимая края одеяла своими крепкими короткими пальцами. Как он умудряется ими что-то творить? Я всегда полагал, что для творца, художника, артистической натуры более подходят длинные пальцы. Глупость, конечно. Так, на чём мы остановились? Ах да!.. Он ждёт ответа.
Я потрепал его по щеке и пообещал всё уладить в самое ближайшее время. Однако плата вперёд, и я устроил ему настоящий аттракцион боли… Раз мы с ним видимся в последний раз не вижу смысла скрывать своё истинное лицо. И я показал… После постельных утех, я дал волю своему зверю внутри себя. Он у всех есть, не прикрывайтесь добродетелью! Просто я им управляю полностью! У меня всё под контролем! Сдержался я всё же в самый последний момент, когда вдруг понял: его кровь брызнула мне на лицо. Это было так неожиданно и так приятно, что я испытал оргазм.
Я был почти счастлив.
И если бы не эти жалкие хрипы, раздающиеся с пола от полуживого человека, то кто знает, может я даже отложил принятие решения ещё на неделю-другую.
Пока я принимал душ, мне вспомнилась отличная старая песенка и я не отказал себе в удовольствии насвистеть её, подтанцовывая в такт. Когда я вышел из ванной комнаты – чистый, ухоженный и полностью одетый – на полу остались только пятна, лужицы и ручейки. Очень красиво! Жаль, что кровь скоро совсем свернётся и капли перестанут блестеть при свете ламп. А ведь скоро взойдёт солнце! Как жаль, что я не могу остаться здесь и полюбоваться этим зрелищем. Этого наверняка уже увезли в больницу или на свалку – не знаю, куда мой водитель и охранники свозят этих бедолаг.
Однако делу – время, потехе – час! Пора-пора-пора за работу! Сегодня столько дел!
Прошло несколько дней, и я принял окончательное решение – новый штамм бубонной чумы. Очень живописно! Пожалуй, это всё заслуга моего маленького развлечения – я очень хочу увидеть всё это! Война – это так банально, грубо и не ново. И потом я же не смогу присутствовать на поле боя лично и всё время, чтобы наблюдать за устроенным мною зрелищем. Так что – решено! Я испытал огромное облегчение, сделав выбор! Словами не передать, как эта необходимость мучила меня! И, пожалуй, чего доброго я и вовсе не сделал бы этого!
Утром этого же дня ко мне поступили сводки о моей популярности и прочей дребедени, которые очень скоро вообще перестанут кого-либо интересовать.
– Господин Президент, и всё-таки мы считаем, что она может послужить Вам серьёзной угрозой. Она молода, говорит понятными и простыми фразами, народ тянется к ней, доверяет даже. В её биографии нет ничего такого, что мы могли бы использовать в качестве компрометирующего средства! – взволнованно докладывала Крисси: никогда не верьте юбке, надетой на её тугую попку, у неё достаточно смелости и ума, чтобы поставить вас на место.
– Мы всегда можем пустить какую-нибудь «утку» и люди поверят. Расслабься, детка. Это всё чушь! – Натан всегда напоминал мне хиппи-перевертыша: все эти его якобы небрежно закинутые волосы назад скрывают двухчасовой уход за собой перед выходом из дома.
Я еле заметно улыбнулся – обожаю, когда эти двое спорят. В моей команде отличные профессионалы, но с изъяном: они – Белоснежки, добрые, милые и хотят сделать мир лучше. О, поверьте, он будет таким!
– Ребят, давайте я просто встречусь с ней, идёт? В прямом эфире рано утром, как вам? Вы меня заинтересовали этой особой, – я пролистал несколько страниц досье и кинул взгляд на видео с её выступлением: сильно, признаю.
Эта миссис Эванс была хороша, ничего не скажешь. Чёткая, в меру эмоциональная, стройная и красивая даже в помятой клетчатой рубашке её умершего в Ираке мужа. Детей нет – вот ей повезло! И всё же что-то меня настораживало в её взгляде и словах. Что-то неуловимое. Мне надо встретиться лично, чтобы это понять.
Она согласилась встретиться со мной в прямом эфире со второго раза, что только укрепило мои подозрения. И вот я сжимаю её узкую сухую руку с маникюром, но без лака. Лёгкий загар. Мелированные волосы собраны в высокий хвост на макушке. Облегающие джинсы и опять мужская рубашка: в мелкую синюю клетку. Минимум макияжа, однако я заметил, как она любовалась своим отражением после гримёра. Голос мягкий, приятный, но она явно смущена и польщена встречей с президентом. Мы начинаем разговор и я понимаю, что у неё есть инструкции о том, что и как говорить в определённые тему. Если у неё нет чётких указаний, она начинает ёрзать в кресле и еле заметно задерживает дыхание. Это – кукла, марионетка. За ней кто-то стоит. Кто-то умный. Кто-то, кому нужна провокация.