Осторожно выскользнув из дома, она прикрыла за собой дверь, снова достала из-за плеча маленький лук и двинулась, уже не скрываясь, по направлению к церкви. Дождь превратил главную улицу в поток размытой глины, поэтому девушка шла вдоль нее прямо по мокрой высокой траве, густо растущей перед домами.
Кое-где во дворах она заметила животных: несколько овец, пару привязанных в стойлах лошадей и разнообразную домашнюю птицу. Вот собак здесь почему-то не было, пришло в голову Диверсантке — иначе эта давящая тишина давно бы была нарушена — хотя она и недолюбливала собак, но полное их отсутствие в маленькой приграничной деревне тоже казалось странным. Миновав еще несколько похожих друг на друга молчаливо-пустых дома, девушка вышла на главную деревенскую площадь (если участок земли размером примерно двадцать на двадцать ярдов можно было назвать площадью): с одной стороны на нее выходила небольшая каменная церковь, с другой — солидного вида двухэтажное здание: судя по вывеске, гостиница. В центре площади возвышался грубо сколоченный из разномастных досок помост, украшенный бумажными флажками, рядом с ним виднелся колодец, облицованный блестящим зеленым камнем. Картину довершала валявшаяся в грязи толстенная свинья, около которой копошился целый выводок поросят.
Животное неодобрительно покосилось на девушку и утробно хрюкнуло, засучив задними ногами и разбрызгивая грязь во все стороны: та обошла свинью по широкой дуге и заглянула в окно гостиницы — внутри никого, свет не горел; на столах огарки свечей, миски, кувшины и бутылки. Девушка не стала заходить внутрь, а направилась прямо к церкви: предчувствие подсказывало ей, что если где-нибудь в этой деревне и можно найти людей, или хотя бы следы их присутствия — то именно там.
Предвидение посещало Диверсантку не так уж часто, вообще-то она всегда предпочитала действовать наверняка, всё тщательно обдумав и взвесив все возможные последствия своих действий… но если уж оно появлялось, то почти никогда ее не обманывало. Кроме того, она почти не умела предчувствовать хорошее, зато неприятности ощущала безошибочно: вот и сейчас в ней росло и укреплялось ощущение того, что в деревне случилось что-то очень странное и неприятное. А чтобы узнать об этом больше, ей обязательно нужно было зайти в деревенскую церковь.
Высокая двустворчатая дверь оказалась заперта, что несколько удивило девушку, но не явилось для нее препятствием: здесь-то была замочная скважина — а, значит, и возможность войти. Покопавшись в рюкзаке, она вытащила связку отмычек, попробовала одну, другую и остановилась на третьей, потолще и подлиннее. Через несколько минут привычной работы в замке щелкнуло и створки бесшумно растворились; девушка спрятала отмычки обратно и осторожно вошла внутрь, напряженная и готовая ко всему.
В церкви было темно и точно так же тихо, как и везде в этой деревне. Длинные ряды скамей, резные фигуры священных животных по стенам и выложенный красивой узорчатой плиткой алтарь Зеленого Дракона: огромное изваяние божества покоилось на постаменте высотой около семи футов, раскинув могучие крылья и доставая украшенной изумрудной короной головой почти до самого купола. Здесь слабо пахло сухой травой и старым, потрескавшимся от времени деревом — алтарь был со всех сторон обложен охапками засохших цветов и почему-то вдруг напомнил ей древнюю, давно заброшенную могилу с величественным надгробием.
Девушка обошла зал по периметру, потрогала деревянные фигуры львов, грифонов и медведей, заглянула под скамейки и внимательно осмотрела алтарь: вроде бы ничего подозрительного не было, самая обыкновенная церковь — но никуда не уходило сильное ощущение того, что именно здесь внутри спрятана какая-то информация, разгадка, ключ. Диверсантка еще раз глянула на постамент статуи, весь утопавший в сухих, остро пахнущих сеном цветах — и вдруг начала быстро отбрасывать венки в разные стороны, освобождая вырезанное из цельного куска драгоценного черного мрамора основание: постамент оказался украшенным скрытой под охапками растений малахитовой драконьей головой. Присев на корточки, девушка ощупала ее со всех сторон, потом вложила большие пальцы в отверстия на месте глаз, нашарила внутри два подозрительно одинаковых на ощупь круглых предмета — и надавила их оба одновременно.
Внутри пьедестала что-то пронзительно заскрипело, и вся конструкция начала медленно поворачиваться, отъезжая куда-то в сторону — Диверсантка мгновенно отскочила назад, к стене, и прицелилась в открывавшуюся из-под алтаря дыру из лука, одновременно пытаясь следить за входом в церковь.
Прошло, наверное, не меньше пяти минут, прежде чем скрытый механизм остановился, открыв ее взору что-то вроде потайного входа в церковное подземелье; скрип прекратился, и снова наступила тишина: из-под разверстой в полу дыры не доносилось ни звука. Девушка осторожно приблизилась и заглянула внутрь: вниз вели потертые каменные ступени, проход был слабо освещен слегка мерцающим светом, брезжившим откуда-то из-под земли. На нее пахнуло зябкой сыростью и плесенью, словно из огромного старого колодца; не медля ни минуты, Диверсантка начала спускаться вниз, одной рукой придерживаясь за шершавую стену.
Подземелье оказалось совсем неглубоким — пара минут, и она оказалась внизу, в небольшом помещении с одной-единственной неплотно прикрытой деревянной дверью, совсем почерневшей от старости. И за этой дверью девушка увидела то, что поразило ее до глубины души: в просторном зале с низким сводчатым потолком лежали прямо на холодном каменном полу десятки людей вперемешку со своими собаками — определенно, жители этой деревни.
Радужный Грот
В зале стоял полумрак: перламутровые стены грота слабо поблескивали, преимущественно в мрачных тонах. Сегодня здесь преобладали темные оттенки красного и фиолетового, что еще больше подчеркивало угрюмое настроение немногих собравшихся.
— Похоже, он и сегодня не появится, — устало проговорил Канус, поднимаясь из-за стола. — Ума не приложу, что такое могло произойти… неужели Вирд лишился своего кристалла? — Старик подошел к обитому красным бархатом дивану, на котором в расслабленной позе возлежала Росса — точнее, ее полупрозрачный, слегка расплывчатый образ.
— Ты же сейчас спишь, не так ли? — Канус оперся на посох, разглядывая девушку.
— Сплю, еще как, — улыбнулась Росса, — в мягчайшей постели, между прочим. Мне начинает здесь нравиться, знаешь? Обстановочка не хуже, чем у меня дома — а какие тут пиршества закатывают!
— Кто бы сомневался, — хмыкнула сидящая напротив нее в кресле Виола. Она выглядела точно так же, как и Росса: расплывчато и полупрозрачно. Сквозь тонкую фигурку девушки просвечивала вышитая лилиями обивка сиденья. — Ты-то себя не обидишь, не то что я. Эх, хорошо бы сейчас в постели поспать, но что уж там…
— Странно, очень странно, — продолжал старик, покачивая головой. — Ваши кристаллы работают отлично — я не пойму, что же мешает Вирду?..
Рыжеволосая девушка томно потянулась.
— Канус, да не беспокойся ты так. Мы же все знаем, какой он. Увлекся чем-нибудь и не считает нужным ставить нас в известность. Он, если хочешь знать, с самого начала был уверен, что справится один. Ну хочешь, я попробую перейти на Зеленую? Узнаю, что там происходит?
— Как это ты собираешься узнать? — недоверчиво спросила Виола.
— Ну как, поспрашиваю в храмах: где, мол, сошедшая с небес реинкарнация Дракона?! — расхохоталась Росса. — Это же мы с тобой инкогнито, а Вирд-то во всем великолепии заявился.
— Ничего здесь не вижу смешного, — возмутилась Виола, — может, его и в живых уже нет, а тебе все хиханьки.
— Не говори так! — сразу посерьезнела девушка. — Не надо об этом, ладно? Я же говорю, могу перейти, посмотреть. А, Канус?
Старик снова покачал головой.
— Нет, Росса, тебе сейчас уходить нельзя. Пусть лучше Челеста или Марона кого-нибудь организуют, узнать что и как. Пойду поговорю с ними, — он повернулся и зашаркал в другой конец залы, где обе женщины расположились возле уютно потрескивающего камина.