Прежде чем Мастер дотянулся и нащупал хоть один сгусток цвета, я врезался в него, роняя на землю. Мы сцепились, словно два бродячих кота и, яростно рыча, катались по обломкам, забыв, что первая же атака синих убьет нас обоих.
Слишком долго я мечтал расправиться с предателями, чтобы проиграть одному из них. Он был старше, крупнее, но не зря отец заставлял меня заниматься борьбой, говоря, что лорд должен уметь все. Синяки и ушибы остались далеко в прошлом, вместе с насмешками и равнодушием. За последние годы, проведенные в трущобах, я узнал еще немало нового, в отличие от сидевшего в уютном кабинете Мастера.
Чувствуя, что проигрывает, он в отчаянии попытался добраться до чего–то засунутого за пояс, но не успел. Пара хороших ударов головой о каменную мостовую, и Мастер потерял сознание. Сорвав мешочки, я перевернул его неожиданно тяжелое тело и чуть не вскрикнул от радости. За поясом у Мастера был заткнут мой кинжал. Наверное, он собирался, как следует разобраться с ним потом, после победы, но судьба распорядилась иначе.
Едва я притронулся к рукояти, как меня словно пронзила молния. Оковы властно напомнили о себе. Пришлось осторожно перебрать все кристаллы, то и дело вздрагивая от боли, пока не нашелся тот, что был нужен. Стоило ему коснуться оков в определенном месте, как те немедленно спали с рук.
Растирая ноющие от разрядов запястья, я подобрал рассыпавшиеся кристаллы и, не глядя, рассовал их по карманам. Некогда разбираться, пора уносить ноги, пока бьющиеся не на жизнь, а на смерть противники не сообразили что к чему. Кинжал, зажатый в руке, слегка дрожал, ощущая буйство разгулявшегося Многоцветья.
Мало–помалу густой дым начинал рассеиваться, вдалеке уже замаячили силуэты воинов. Пройдет пара минут, и бежать станет поздно, так почему я стою, не отводя глаз от сияющей фигуры? Отчего не спешу убраться подальше, чтобы забиться в дальний уголок трущоб, пока все не уляжется, или же наоборот, чтобы в суматохе выбраться из города и уехать подальше?
Потому что Фио, неизвестно почему, защитила меня, потребовав от короля сохранить мне жизнь. Если бы не ее условие, готов поручиться, что Мастера покончили бы с беглым лордом, которого уже давно приговорили к смерти, в считанные секунды, как только он перестал бы быть нужен.
А еще, еще я слишком хорошо запомнил отчаяние в глазах девочки, появившееся, когда Мастера сняли с нее ошейник. Уйти сейчас, означало навсегда оставить Фиори во власти короля, отнюдь не заслужившего такой подарок. И обречь ее на гибель, потому что воли к жизни в девочке не осталось, а я слишком хорошо это понимал.
Перед тем, как выбраться из–за сомнительной защиты бортика полуразрушенного фонтана, я надел оковы на запястья Мастера, постепенно начавшего приходить в себя. Повертел тонкий стержень ключа и забросил как можно дальше. Пусть помучается, пока к нему не придут на выручку товарищи. Тревожно посмотрев на быстро тающую завесу, я поспешил к Фиори.
Несмотря на огромные потери, синяя Гильдия по–прежнему сопротивлялась, не желая сдаваться. Из окон и проломов ежесекундно вырывались сплетения цветов. Каждый раз, когда рядом проносилось очередное творение синих, я лишь пригибался, но не останавливался. Чему быть, того не миновать.
Может быть, в забранных у Мастера кристаллах и нашлось бы что–то подходящее для создания защитной завесы, но времени на поиски у меня не было. Через несколько минут прорехи в клубах дыма сольются, и я окажусь посреди открытого пространства. И тогда все будет кончено, причем как для меня, так и для Фиори.
Один из Мастеров, стоявших возле девочки, заметил неладное, когда мне оставалось пройти каких–то семь или восемь шагов. Не выпуская из рук поводка, пульсирующего от бегущих по нему сил, он повернулся ко мне и потянулся к рассеянным вокруг цветам. Я перешел на бег и выставил перед собой кинжал, соображая, как бы получше осуществить задуманное.
Мастера совершили роковую ошибку, позволив мне наблюдать за созданием многоцветного кокона вокруг девочки. Ясное дело, они понятия не имели, что король изменит свои планы относительно беглого лорда, иначе непременно выставили бы меня прочь. Ведь даже простой Радужный, наблюдая за их работой, может заметить слабые, наиболее уязвимые места творения. В особенности Радужный, владеющий почти всеми цветами.
Теперь второй Мастер тоже обратил на меня внимание, и поводок в его руках напрягся, заставляя Фиори обернуться. Огненно–красный комок врезался в лезвие кинжала и отлетел в сторону, разваливаясь на части. Маленькая капля черного едва не попала на мою одежду, и заставила меня отскочить. Наши с девочкой взгляды встретились, и у меня побежали мурашки по коже. В безразличных синих глазах зияла ледяная пустота. Рука Фиори медленно, словно против ее воли, поднялась, чтобы атаковать меня, и я понял, что время на исходе.