Холодный ветер зло и хлестко ударил в спину, трепля полы плаща, вздымая в воздух серые столбы пыли. Едва успев прищуриться, я завертел головой в поисках хоть какого–то укрытия. Лучше всего пережидать бурю в крепком, добротном доме, за плотно затворенными ставнями и дверями, возле растопленной печи, слушая рассказы старших, да усмехаясь над утробным завыванием ветра в дымоходе. Одна беда, до ближайшей деревни было часа два езды, и то в обратную сторону, а прямо — все четыре.
Свинцовые тучи, медлительные лишь на вид, уже заволокли одну половину неба и жадно тянулись ко второй, протягивая свои длинные то ли руки, то ли лапы, то ли щупальца. Посмотрев вверх, я почувствовал себя крохотной мошкой, нечаянно оказавшейся на наковальне. Гигантский молот уже завис над замершим в ожидании, затаившимся лесом и полем.
Умный Огонек сам ускорил бег, но ничего подходящего нам не попадалось. Если уж не дом, то хоть бы сосновый бор или ельник найти, подумал я, провожая взглядом щуплые осины и березы. Первые капли тяжелыми, увесистыми гирями рухнули на пыльную дорогу, оставляя глубокие вмятины в пыли. На поиски укрытия времени уже не было. Придется изобретать на ходу.
Несколько высоких, стройных берез хорошо устроились возле небольшого пригорка, рядом с плотными кустами. Привязав Огонька к одному из деревьев, быстро сбросил мешки и помог спуститься пошатывающейся после долгой скачки девочке. Пока она осматривалась и приходила в себя, я торопливо вылавливал как можно больше синих и голубых полос. Надежный купол уже не сделать — на это нужно время, зато простенькую крышу, получше иной соломенной, возвести — много ума и знаний не надо.
Одна за другой длинные ленты укладывались в строгом порядке, чередуясь, укрывая нас от потоков воды, готовых хлынуть в любую секунду. Я успел закрыть большую часть лагеря, когда, будто повинуясь невидимому сигналу, на землю обрушился яростный ливень. Толстые струи, похожие на туго натянутые струны, беспощадно хлестали траву и деревья. Закрепив края сине–голубого шатра на верхушках берез, я с облегчением выдохнул, наблюдая за буйством непогоды.
Впрочем, от холодного, пронизывающего ветра купол не защищал, поэтому мне пришлось отломать несколько нижних веток, чтобы разжечь костер. Когда пламя весело затрещало, правда, не обошлось без небольшой помощи красного, больно сырое оказалось дерево, я сел возле огня и подтянул к себе тюк с провизией. Бросил вопросительный взгляд на Фиори и запоздало сообразил, что с ней что–то не так.
Словно не замечая костра, девочка съежилась, подобрала под себя ноги, обхватила плечи руками. По побледневшему лицу пробежала легкая дрожь. Недолго думая, я сгреб ее в охапку, подтащил поближе к огню. Прикоснулся к ладони и ужаснулся, почувствовав, что она холодна, как лед. Что же ты наделала глупышка, хотелось мне прикрикнуть на девочку. Мало того, что сотворила Испивающий Аркан, так еще и промолчала, что потратила почти все силы на это. Так ведь и помереть несложно…
Истощение — коварная штука, по неопытности может показаться, что все в порядке, так легкая усталость, да озноб. Вот только заканчивается это порой плачевно, даже для сильных Мастеров. Что уж говорить про самонадеянную девчонку… Скинув с себя плащ, я тщательно укутал ее, обнял за плечи, стараясь согреть. В одном из тюков нашелся небольшой флакончик, припасенный как раз для такого случая. Несколько бледно голубых капель мгновенно растаяли во фляге с водой.
Сперва Фиори пыталась отвернуться от питья, медленно, вряд ли понимая, что делает. Пришлось заставить, преодолев слабое сопротивление, почти силой сделать пару глотков. Спустя пару минут на щеках девочки появился слабый румянец, взгляд стал осмысленным.
— Что же ты натворила, а? — притворно строго спросил я ее, когда она пришла в себя.
Очнувшаяся девочка смутилась, попыталась закрыть лицо рукой.
— Чего молчишь, язык проглотила? Да уж, — добавил я, помолчав. — За помощь, кстати, благодарю, но зачем было Аркан–то делать? И если уж сделала, так хоть бы сказала, что выдохлась.
— Прости, — повернулась ко мне Фиори. — Я боялась, что если скажу правду, ты точно меня оставишь.
Она сказала это с таким виноватым, испуганным видом, что внутри у меня все похолодело. Словно ледяным порывом ветра ударило волной стыда и жалости. Будто впервые увидел себя и ее со стороны. Крепкий, уверенный в себе парень и юная, еще почти девочка, с надеждой глядящая на него, сильного, горделивого, расчетливого и бесчувственного. Или проще — настоящего Лорда! Неожиданное открытие холодным комком сжалось в груди.