— Нет, — покачал я головой. — Пустые слова или угрозы меня не пугают. Мне нужно знать точно.
Вновь послышался более слабый всплеск, и я тревожно покосился на воду. Перехватив мой взгляд, Мэтто тяжело вздохнул.
— Я знаю, со стороны это выглядит странно. Но с тех пор, как я увидел, увидел… Нет, не могу передать. Это было, как волна, готовая поглотить все, как бездонная пропасть или широко распахнутая пасть… А ведь я лишь на миг заглянул внутрь.
— Ты Радужный? — поразился я.
— Да, всего два цвета, желтый и синий, — задумчиво кивнул Мэтто. — В гильдию меня не взяли. Принимающие сказали, что два цвета им не нужны.
Не выпуская из вида крестьянина, я присел на корточки, рассматривая подозрительное бревно. Шероховатая ли влажная кора это, или толстые, грязные чешуйки? Спускаться ниже мне отчего–то не хотелось, к тому же пришлось бы пробираться сквозь сторожевое творение.
— Лучше не проверяй, что в реке. Чудовище там или нет, но в том году у берега стали пропадать люди. Теперь никто даже днем не рискует спустить лодку.
Не знаю, правду ли сказал Мэтто, но поблизости и впрямь не было видно ни единой лодки, ни одного строения рядом с водой. Полузасыпанные землей бревна пристани густо поросли мхом и травой. Наверное, не стоит проверять подлинность кажущегося создания. Особенно, если вспомнить слова рыбаков в Альбивио. Те ведь тоже говорили о чудовищах в Гроссфи. Пустые выдумки? Уже не уверен. В полумраке ночи, еле разгоняемом тусклым сиянием Подлинных цветов, все кажется более таинственным и зловещим, чем в солнечный полдень.
— Послушай доброго совета, — по–своему понял мои размышления Мэтто. — Езжайте вы со своей спутницей подале отсюда. Нечего вам делать в Приграничье.
— Во–первых, я сам разберусь, куда ехать, старик. А во–вторых, с чего я должен тебе верить? Может, ты сейчас же побежишь к Мастерам доносить о том, что разнюхал.
Сверкнул выхваченный из под плаща кинжал, и я торжествующе посмотрел на Мэтто. Тот сгорбился еще сильнее, отрешенно глядя на противоположный берег. Сейчас он как никогда походил на разбитого болезнями, дряхлого старика, которому безразличны любые угрозы. Я неуверенно шагнул вперед, опустив клинок.
— Мастера создали Приграничье, самозабвенно увлекшись новыми творениями. Мастера продолжают рыскать вокруг него, вызывая все новые беды. Мастера отняли у меня спокойную жизнь, так неужели ты думаешь, что мне есть дело до их желаний?
Промолчав, я убрал кинжал и, не оглядываясь, пошел обратно к деревне. Может быть, это ошибка, оставлять в живых столь опасного свидетеля. Но мне было искренне жаль несчастного старика. Да и вряд ли он лгал. Ложь я бы почувствовал.
В трактире все еще шумели, хотя в большинстве домов уже погасили свет. Я быстро проскользнул мимо последних островков веселья, окруженных свалившимися под лавки телами. В общем гуле никто даже не обратил внимания на скрип ступенек. Оно и к лучшему. Только разгулявшихся крестьян мне сейчас не хватало.
Быстрым движением я снял цветную пелену, висящую на двери в дополнение к обычному засову, и тихо постучал. Два сильных удара, два слабых. Послышались быстрые шаги, скрип засова. Через мгновение дверь распахнулась, и выскочившая Фиори едва не повисла у меня на шее. К счастью, никого рядом не было, и я тут же затащил девочку обратно в комнату.
— Я же просил не выходить, — чуть недовольно сказал я, снимая плащ, успевший намокнуть, несмотря на нити синего.
Повесив его на гвоздь у входа, повернулся к сидящей на лавке Фиори. И без того небольшая свеча за время моего отсутствия уменьшилась почти наполовину, и сейчас ее огонек трепетал над самой столешницей, освещая трещины и грязноватую древесину.
— Итак, отправляемся рано утром, пока сюда не нагрянули Мастера. Не уверен, что здесь нет ни одного соглядатая. Поэтому хватит сумерничать, лучше ложись спать.
Про разговор с Мэтто я промолчал, не желая пугать или смущать Фиори. По сути ничего толкового он не сказал, если не считать последней фразы, произнесенной вполголоса. «Помни, в Приграничьи нельзя ничему доверять. Ни зрению, ни слуху, ни обонянию. И ни на миг не успокаивайся, всегда будь начеку». Но это я и так знал, вдоволь наслушавшись жутковатых историй. Правды в них едва ли наберется на грош, да и та надежно упрятана в шелуху лжи.
Уступив девочке кровать, я улегся на жесткую лавку. Для Фиори куда полезнее выспаться в мягкой постели, учитывая, что следующая возможность появится нескоро. Даже при самом лучшем стечении обстоятельств нам не пересечь Приграничье быстрее, чем за три дня.