Сначала я считал, что лишь показалось, будто за мной кто–то следит. Думал, что разыгралось чувство тревоги, подозревающее в каждом встречном врага и шпиона. Бдительность должна быть в меру, иначе она пойдет не на пользу, а во вред. Не случайно появилась пословица, что на воре и шапка горит. Очень не случайно, как опытный взломщик, я убеждался в этом не раз.
Но сейчас…, сейчас я был абсолютно уверен, что кто–то идет следом. Оставался сущий пустяк, выяснить кто и с какой целью. Для этого я свернул в лабиринт складов, постоялых дворов и деревянных развалюх, заполняющих южную часть города. Осторожно, чтобы не вызвать подозрений, поправил кинжал. Как бы там ни было лучше быть начеку.
В узких, темных улочках, где о фонарях и ночной страже отродясь не слыхивали, я мог не опасаться, что привлеку к себе лишнее внимание шумом или вспышками. Недостаток освещения мне с лихвой возмещало легкое сияние, исходящее от Подлинных цветов. Окрепнув после дневной жары, они плавали повсюду, так что опасность споткнуться мне не грозила. Да и следить за моим непонятным спутником особого труда не составляло.
Более того, как только мы оказались в этой части города, он изрядно сократил расстояние, отставая лишь на какие–то три — четыре шага от меня. Здесь неизвестный явно почувствовал себя спокойнее, даже не подозревая, что попался мне на крючок. Теперь надо лишь аккуратно его подсечь, пока он не взял инициативу в свои руки.
Повернув за очередной угол, я резко остановился и, выхватив кинжал, потянулся к реющим поблизости цветам. Пришло время наглядно показать, на что способен Мастер. Едва неизвестный последовал за мной, как на него рухнула крепко сплетенная паутина, практически не оставляющая шансов выпутаться. Коричневого здесь хватало, а малая толика зеленого лишь укрепила ловчую сеть. Чтобы надежно поймать Мастера, этого бы не хватило, но неизвестный им определенно не был. Иначе наверняка заметил бы мои манипуляции с Подлинными цветами.
Как я и ожидал, свалившись на землю, он лишь неуклюже замахал руками, отчаянно пытаясь высвободиться из непонятных, едва видимых пут. Но стоило мне прижать лезвие к его шее, как парень мгновенно замер, ошарашено глядя на меня. Похоже, бедняга так и не понял, с кем его свела шутовка–судьба. Закутавшись в плащ, я мог не опасаться, что он меня запомнит и впоследствии опознает.
Тем не менее, быстро придя в себя, незнакомец схватился за небольшой ножик, не собираясь становиться легкой добычей. Забавное упорство, правда, совершенно бессмысленное.
— Брось свою железку, — негромко сказал я, на всякий случай, прижав клинок посильнее.
Острое, хорошо наточенное лезвие играючи прорезало кожу. Едва первая капля крови попала на кинжал, как внутри него вспыхнуло блеклое сияние.
Судорожно сглотнув, парень послушно выронил ножик и прекратил дергаться, не сводя напряженного взгляда с диковинного клинка.
Теперь я получил отличную возможность внимательнее рассмотреть незадачливого соглядатая, прежде чем начинать допрос. Темноволосый парень, примерно моих лет, довольно бедно, по меркам столицы, одетый. Плохонький ножик после короткого изучения я отбросил подальше.
Нет, определенно, он совершенно не походил на гильдейского шпиона. Да, возможно это маскировка, но тогда бы он был получше вооружен и точно не вел бы себя так неумело. Более того, местные гильдейцы не могли знать обо мне ровным счетом ничего. В противном случае меня бы схватили намного раньше.
Вероятно, парень был обычным грабителем, который всего лишь на всего решил, что легко справится с забредшим сюда незнакомцем. К слову, решил весьма опрометчиво и теперь пожинал плоды ошибки.
— Стыдно на своих нападать, юноша, — презрительно бросил я, чуть отведя кинжал.
Самую малость отвел. Страх, конечно, хорошее оружие, но все должно быть в меру. Иначе парень может запаниковать и наделать глупостей, а мне этот неудачник пока нужен.
На его лице отразилось искреннее удивление. Дав ему пару секунд, я продолжил.
— Да, да. Нечего удивляться. Головой в следующий раз думай. Стражников я звать не собираюсь, но за это ты кое–что расскажешь. Нужно найти людей, которые… скажем так, помогают свободной торговле. Времени, искать их, у меня нет, так что ты удачно подвернулся.
Парень поморщился, явно имея другое мнение по поводу удачности, но смолчал.
— Ну, так как, подскажешь? — строго добавил я, вернув клинок обратно.
— Ты чё, из гильдий что ли? Или откуда такой будешь? — дерзко спросил парень.
— Был бы я из гильдий, то не спрашивал бы, а ты сам бы все выложил. И не здесь, а в уютном подвальчике, где, поверь, есть много средств, чтобы разговорить смельчака вроде тебя. Дела у меня в городе, дела. Срочные и не терпящие отлагательства.
Время тянулось бесконечно долго, а парень все никак не мог принять решения. Наконец, он кивнул.
— Лады, тока сам я этих людей не знаю, так видел пару раз. Зато знаю, кого спрашивать тебе надо, — торопливо добавил он, заметив, как изменилось мое выражение лица. — Смотри, идешь к набережной, но, чуть не доходя, поворачивая налево. Увидишь небольшой трактирчик, там рыбаки сидят, их и расспрашивай. Тока учти, я тебе этого не говорил!
— Идет, — кивнул я и выпрямился, одним взмахом руки освободив незадачливого воришку.
Не убирая кинжала, сделал шаг в сторону, следя за парнем. Впрочем, тот нападать на меня не собирался. Кое–как поднявшись, он тут же бросился прочь.
Не дожидаясь, пока стихнет шум его шагов, я пошел в указанном направлении. Пожалуй, стоит поторопиться, мало ли что взбредет в голову этому паршивцу. Сейчас–то он напуган, но потом… Ладно, потом я, скорее всего, буду уже далеко отсюда. Главное, что теперь известно, где искать контрабандистов. Не придется всю ночь бродить по городу, надеясь на везение.
Огни фонарей на набережной я увидел издалека, едва свернул на широкую улицу, ведущую к реке. Несомненно, это зрелище не шло ни в какое сравнение с прудами в столичных парках. Там, особенно в праздники, когда яркие всполохи фейерверков превращали ночь в день, было невероятно красиво. Потоки разноцветного света ниспадали с неба, раскрашивая деревья, посыпанные песком дорожки и кристально чистую воду в прудах. Да, в столице все было совершенно иначе.
Замечтавшись, я едва не шагнул в широкую, грязную лужу, остановившись на краю в последний момент. Все, отдых закончился, пора приступать к делу. Справа через реку был переброшен мост. На каменных быках, возвышавшихся над ровной гладью воды Фиумэгры, лежал толстый, бревенчатый настил.
Даже при столь неверном, слабом свете я без труда заметил, что опоры намного старше дерева. Вероятно, мост построили более века назад, когда Старый тракт играл немалую роль в жизни Альбивио. Теперь–то его ремонтировали лишь время от времени, но никто не собирался тратить на это камень. Для небольшого числа путников, что направлялись на другой берег, хватало того, что есть.
Ведь по другую сторону реки располагались лишь захудалые деревни, да по большей части, пришедшие в упадок небольшие городки. По сравнению с ними Альбивио казался громадным и богатым городом. Причина этого была проста, еще западнее начинались земли Приграничья, надежно отделяющие Регну от Комтии. В отличие от востока или юга страны, где вовсю шла торговля с соседями, от севера, где добывали руды и драгоценные камни, выплавляли железо, ковали оружие, на западе были лишь не особо плодородные поля. А близость к заброшенным землям отнюдь не радовала местных жителей.
Впрочем, на мосту мне было делать нечего, как и на самой набережной. Неторопливо пройдясь по освещенному пространству, я направился, как мне указал парень, влево, и вскоре у меня под ногами зачавкал влажный песок. Река в этом месте делала изгиб, и за многие годы образовалась отмель, на которой бесформенными пятнами чернели рыбачьи лодки, вытащенные из воды. Чуть поодаль, в точности, как и было сказано, среди покосившихся сараюшек виднелся трактир, возле которого ярко горел небольшой костер.