Усилием воли я заставил себя собраться, прогнал путающий мысли страх. Нельзя останавливаться, пока есть хоть какие–то шансы на спасение. Подхватив Фиори, я поволок ее за собой, из последних сил переставляя ноги. Сперва, даже попытался нести девочку на руках, но после того, как пару раз споткнулся, едва не свернув шею, пришлось опустить ношу на землю. Теперь нам было не до внимательного, осторожного продвижения, когда проверяешь каждый шаг. Ничего подобного, лишь усталость и остатки здравого смысла удерживали нас от панического бегства. Наверное, еще минута и я бы бросился сломя голову, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше отсюда. Но я не успел.
Темный силуэт появился перед нами внезапно, будто вырос из–под земли. Мы замерли, не сводя глаз с этого жуткого, кошмарного существа, пристально глядящего на нас. Покрытое рваными клочьями свалявшейся черной и бурой шерсти, несколько горбатое туловище. Нелепо изогнутая, будто в пародии на поклон подхалима, шея, на которой примостилась уродливая голова. Смешные, оттопыренные уши, приоткрытая пасть с капающей из нее слюной, выдающиеся дуги бровей и глубоко запавшие глаза, в которых явно сверкали огоньки безумия. Довершали картину всполохи пламени, плотной пеленой окутывающие это страшное существо. Красные, багровые, словно кровавый закат, отсветы падали на траву и деревья, придавая им странный, пугающий своей чуждостью вид.
С мгновение мы смотрели, не мигая, на создание, а потом оно исчезло, так же внезапно, как и появилось, только из ближайших кустов вновь донеслись раскаты сумасшедшего, торжествующего хохота. Фиори обреченно села прямо на мокрую траву и заткнула уши, как будто это могло защитить ее. Нисколько не колеблясь, я достал последний кристалл с защитным куполом. Больше беречь его не имело смысла. И в этот момент на меня накатила волна страха. Хотелось вжаться в землю, свернуться в клубок, только бы это давящее чувство ужаса пропало. Хрипло заржал перепуганный Огонек. Угрожающе зашипев, Ловкий настороженно замер возле сжавшейся в комок Фиори. В ответ я крепко сжал зубы и, поборов внушаемые ощущения, выпустил творение из кристалла.
Как только переливающаяся завеса отделила нас от неясных теней, бродящих вокруг, волна страха опала, потеряв силу, и быстро сошла на нет. Присев на кочку рядом с Фиори, я задумчиво посмотрел по сторонам. Ярко поблескивающий клинок так и подталкивал меня сразиться с хищниками. Пожалуй, с одним созданием справился бы, но с двумя — уже неизвестно, а с тремя — точно нет. И отчего–то я был уверен, что здесь не два и не три создания, а куда больше.
Тем временем, не чувствуя сопротивления, хищники осмелели. Один даже попытался подобраться к куполу. Я пристально следил за ним, не спеша отгонять. Огненные Гиены, сущий кошмар всех Мастеров, разве что кроме самых сильных, поскольку создали их для борьбы именно с нами, владеющими силой Многоцветья. Всполохи пламени надежно защищали Гиен, заодно подарив им название.
В большинстве своем ни атаки красной гильдии, ни синей не могли пробить этот огненный покров. Красные, багровые, алые цвета лишь поглощались защитой, синие, фиолетовые и голубые же — отражались или сгорали в бушующем огне. Наверное, творения желтой гильдии и, возможно, зеленой были бы поопаснее для этих созданий, но их я не знал. А потому возлагал все надежды на кинжал.
Подбирающееся к завесе создание осторожничало, внимательно следя за нами. Чутье предупреждало его, что добыча не беззащитна, а запах соблазнял, что она вкусна. Наконец, не видя прямой опасности, Гиена подошла поближе, переступая с лапы на лапу, словно танцуя. Теперь стало заметнее ее сходство с другим печально известным созданием, Гончей. Такое же возведенное в ранг Абсолюта омерзительное уродство, вызывающее страх и отвращение, такие же четкие отпечатки и отзвуки черного, неумолимо подавляющие волю к сопротивлению. Но Гиена была куда опаснее, не зря королевский указ запретил гильдиям содержать этих созданий. Никто кроме королевской гвардии не имел теперь права на это.
Когда зверь приблизился вплотную к куполу, замерев лишь в шаге от него, я затаил дыхание, ловя каждое его движение. Дрогнула ткань завесы, когда к ней прикоснулись вихри красного. Секунда, другая, вперед! Замешкавшаяся Огненная Гиена не успела уклониться от стремительного взмаха клинка. Тот ярко вспыхнул, проникая сквозь пелену пламени, а затем вспорол жесткую шкуру, впившись чуть повыше загривка. В левой руке я зажал Плеть. Пусть и бесполезное в этой схватке, творение дарило спокойствие и уверенность, так необходимые мне сейчас. Издав пронзительный вопль, создание дернулось назад, и тогда я шагнул следом, не давая ей опомниться и убежать.
Следующие удары оказались менее удачными. Будь у меня меч или хотя бы шпага, добить раненное создание не составило бы особого труда. А так приходилось все время уворачиваться от когтей и клыков, выжидая удобный момент для атаки, и одновременно следить за сородичами Гиены, бродящими вокруг купола. И все же она ошиблась. Сместившись влево, атаковала и тут же нарвалась на удар Плетью, отбросивший ее точно на клинок. Лезвие вошло глубоко в шею, рассекая артерии. Быстрым движением я выдернул кинжал и поспешно отступил под защиту купола.
Несколько темных силуэтов скользнули к умирающему сородичу, жадно принюхиваясь к растекающейся луже крови. С минуту постояли и растворились в пелене дождя. Облегченно вздохнув, я сел на землю, запоздало вспомнил, что надо вытереть оружие, и сорвал хороший клок травы. Темную, почти черную кровь Гиены оказалось на удивление нелегко счистить с гладкой поверхности клинка. Пришлось попотеть, попеременно втыкая кинжал в землю и обтирая мокрой травой.
Особых иллюзий по поводу реакции стаи на гибель одного из них я не питал. В покое они нас не оставят. Об этом же свидетельствовали неясные тени, то появляющиеся, то исчезающие в серой мешанине тонких дождевых нитей. Расчет строился на невероятной для столь опасных созданий пугливости, которая была достойна легенд. Впрочем, чему удивляться, ведь зачастую славные своей жестокостью личности оказывались на поверку жалкими трусами. В любом случае, отсрочку до утра мы получили, другое дело, как ею правильнее распорядиться. Мои огненные шарики для Гиен не более, чем игрушка. Разве что Фиори сможет… Посмотрев на вялую, поникшую девочку, я покачал головой. Вряд ли она быстро придет в себя после боя с так некстати подвернувшимися Мастерами.
— Сколько творений, если понадобится, ты сможешь еще сплести? — уточнил я, на всякий случай.
— Сложных от силы два, — безучастно ответила Фиори. — Простых, может, и пять — шесть.
Перебрав оставшиеся кристаллы, я окончательно пал духом. Того, что у нас имелось, хватило бы только против трех созданий, но никак не против полутора десятков. Именно столько, навскидку, насчитал я в окружившей нас стае. Куда полезнее, чем Подлинные цветы, против Огненных Гиен была простая сталь. А еще бы лучше непростая. Увы, кроме кинжала ничего подобного с собой у меня не имелось. Но даже и будь у нас пара мечей, много мы не навоюем. В отличие от меня, Фиори никто не учил фехтованию. А в схватке с Гиенами любая ошибка смертельно опасна. Выходит, как бы ни было больно признавать это, но доверие к силе Многоцветья на этот раз меня подвело.
Больше того, сейчас я впервые засомневался, стоило ли пытаться пересечь Приграничье? Не переоценил ли я наши силы? Не лучше ли повернуть обратно, если мы еще сумеем отбиться от Гиен. Сквозь их кольцо не прорвешься на полном скаку, это тебе не Рвущие, которые бездумно встречают опасность грудью, а точнее оскаленной пастью. Да и не сможет в ближайшие дни Огонек скакать, тем более с двумя седоками. Получается, что в любом случае, мы оказались посреди враждебных земель, уставшие и обессиленные, лишенные возможности быстро покинуть ставшее недружелюбным Приграничье.
Быстро темнело, день и так клонился к вечеру, а закрывшие солнце облака лишь ускорили наступление сумерек. Я устало сплел огненный шарик и попытался поджечь хоть что–то, чтобы немного согреться. Жаль, кроме мокрых травы и листьев поблизости ничего не было. А у ближайших деревьев маячили силуэты терпеливо ждущих Гиен. Пришлось довольствоваться тем слабым теплом, что давало творение. Стоило мне попробовать усилить его, как накопившаяся за сегодняшний день усталость дала о себе знать, дрожью в руках.