- Взываю к сути твоей, пью дыханье твоё, вижу огонь в твоём сердце, прими свободную силу, стань её хранителем, наследница мрака. – потом раздался жуткий смех и всё стихло. Кажется, замерли даже листья на деревьях, опасаясь нарушить гнетущую тишину, которая распростёрла свои крылья над глубоким оврагом. Тело ведьмы обмякло, пальцы разжались, и я упала прямо ей на грудь. Боль пронзила всё моё маленькое тельце. Я выгнулась дугой, закричала неожиданно громко, пронзительно и потеряла сознание.
***
Снова было мокро и холодно, даже холоднее, чем в прошлый раз. Свернулась клубочком, пытаясь согреться. Что-то было не так. Хотя, о чём это я? Всё было не так. Мир сошёл с ума и я вместе с ним. К тому же, я должно быть по-прежнему лежу на теле мёртвой ведьмы. Не самая лучшая подстилка для отдыха. Но и это ещё не всё, самое ужасное, что я не чувствую свой хвост. Неужели я его сломала при вчерашнем падении? Нет, в этом случае, боль была бы невыносимой, а так ничего, никаких неприятных ощущений, только пустота там, где должен был находиться мой верный друг и помощник - хвост. Я боялась проверить свою догадку, предпочитая как можно дольше оставаться в неведении. Вот полежу ещё чуть-чуть с закрытыми глазами, авось он снова отрастёт ещё лучше и пушистее прежнего.
Но холод и сырость всё же вынудили меня подняться и приоткрыть глаза. То, что с момента моего триумфального падения прошло не меньше суток, сомнений не было. Там, высоко в небе, сияло солнце. И только здесь в овраге было полно отвратительной липкой грязи. Наверное, солнечные лучи не могут пробиться сквозь толщу листвы, чтобы хоть немного подсушить это место. Надо отсюда выбираться. С хвостом разберусь позже. Попыталась встать и неожиданно осознала, что шерсть с меня облезла! Вся!
Паника затопила сознание, и я не сразу смогла понять, что я больше не животное. Моё тело обрело человеческие формы. Нет, только не это! Верните мою блестящую шкурку, мои перламутровые коготки, мои длинные усы! Не хочу быть лысой!!!
Слёзы покатились градом. Моё горе было так велико, что я не замечала, что сижу голая в грязи, а тело старухи рассыпалось подо мной прахом, смешиваясь с землёй, возвращаясь к своим истокам.
Сколько я так просидела, не помню. Душа болела от утраты, а желудку было всё равно, он настойчиво требовал еды. Да уймись, проглот, не видишь я в печали? Так он меня и послушался, взвыл не хуже раненого зверя и сжался в тугой комок. Придётся отложить страдания на потом. И то верно, всегда приятнее горевать на полный желудок. Так гораздо приятнее предаваться печальным мыслям, сожалеть об утраченном, жаловаться на свою незавидную долю и взывать к вселенской справедливости. Ничто не отвлекает и не мешает упиваться своим горем.
Только вот где взять эту самую еду? Даже будучи маленькой кошкой, я не могла самостоятельно прокормиться, всегда надеясь на более сильных членов своей семьи, а теперь, когда я так неожиданно выросла до размеров взрослого человека, мне понадобится намного больше еды. Я превратилась во вполне сложившуюся девушку, как ни странно. Хотя, что тут странного? Кажется, кошачий год равен примерно 7-8 человеческим годам. Значит мне, при моих двух кошачьих годах примерно шестнадцать человеческих лет. Накинем ещё парочку, и вот я уже совершеннолетняя. Всё равно никто проверять не станет, а быть бесправным ребёнком в этом жестоком мире я не желаю. Достаточно того, что я – девушка, существо, не обладающее ни силой воина, никакими другими полезными умениями. Мне только предстояло научиться выживать одной, не надеясь на чью-то бескорыстную помощь.
Отныне буду сама себе хозяйка, и пусть только кто-нибудь посмеет вмешаться в мою жизнь. Злость придала сил и я начала действовать, правда пока не решила, что буду делать, когда запал пройдёт, а это непременно случится, мне ли не знать?