– Но разве это не психология? – спросила я. – Конечно, нет никаких научных доказательств, подтверждающих это. Большинство врачей говорят, что сердце–это просто насос.
– Врачи и ученые знают не все, – ответила она. – Трансплантация органов еще достаточно нова. Знаешь, я читала о парне, который всегда ненавидел лук. Потом ему сделали пересадку сердца,и внезапно он не мог насытиться им. Он встретился с семьей донора и узнал, что его донор любит лук. Это была его любимая еда–сырой, тушеный, жареный…
Я обняла Эллен и улыбнулась ей сверху вниз. – Ты слышишь это? Человек ненавидел лук, а потом любил его. Насколько это странно? – Я снова повернулась к сестре. – Жаль, что я не знаю больше о своем доноре.
К сожалению, существовали строгие правила конфиденциальности невмешательства в частную жизнь. Все, что мне сказали, это возраст и пол. Когда он умер, ему было двадцать восемь лет – столько же, сколько и мне. Я не знала причины смерти, но не могла избавиться от ощущения, что это был какой–то несчастный случай.
Я написала благодарственное письмо семье (что нам разрешено делать, пока мы не раскрываем нашу личность). Сеть доноров органов позаботилась о том, чтобы доставить его для меня. Согласно протоколу, если семья донора когда–либо захочет вступить в контакт, это может быть организовано до тех пор, пока мы оба хотим и желаем.
Я ничего не слышала от семьи – по крайней мере, пока – и могла только предполагать, что им будет слишком больно встретиться со мной, или что они просто хотят жить дальше.
Я часто думала о том, как они все еще должны скорбеть о своем потерянном любимом человеке, и хотя я была безмерно благодарна за щедрый дар, который спас мне жизнь, было также чувства вины.
Почему мне повезло? Почему выжила я, а не он? Может быть, ему было суждено жить и умереть, чтобы я могла получить его сердце, когда оно мне понадобится?
Диана заправила прядь моих волос мне за ухо. – Может, тебе стоит поговорить с кем–нибудь об этом.
– С кем? – спросила я. – Мозгоправом?
Она на мгновение задумалась. – Нет. Я имею в виду кого–то, кто может быть более непредубежденным в таких вещах. Когда я изучала все, что связано с трансплантацией органов, я наткнулась на книгу, написанную женщиной, которая живет где–то здесь, в Новой Англии. У нее был внетелесный, околосмертный опыт несколько лет назад, и иногда она публично говорит о возможности жизни после смерти. Я видела кое–что в газете на днях, вот почему я упоминаю об этом. Я думаю, она будет в городе подписывать книги. Тебе надо сходить. Я присмотрю за Эллен вместо тебя.
– Предсмертный опыт? – спросила я. – Это что–то из ряда вон выходящее.
Она посмотрела на меня. – У тебя внутри бьется чужое сердце. Если это не из ряда вон выходящее, то я не знаю, что еще.
Эллен начала суетиться, поэтому мы спустили ее вниз, чтобы покормить.
Глава 24
Как оказалось, женщина, написавшая книгу о своем предсмертном опыте, приехала в город на следующей неделе, чтобы почитать в независимом книжном магазине, который специализировался на научно–популярных книгах и книгах по самопомощи.
Я решила последовать совету Дианы и проверить, но сначала я заказала ее книгу онлайн и загрузила ее на свой планшет. Женщину звали Софи Дункан, и она рассказала историю о том, как ее автомобиль съехал с проселочной дороги зимней ночью и перевернулся в замерзшее озеро. Лед треснул, и ее машина опустилась на дно. К тому времени, когда спасательная команда вытащила ее, она была мертва по крайней мере двадцать минут, но замерзшая вода замедлила ее системы организма, и они смогли ее оживить.
В книге рассказывалось, как она наблюдала сверху, как медики согревали ее в машине скорой помощи. Позже она стала свидетелем того, как бригада медиков вернула ее к жизни в реанимации.
Читая книгу, я не могла не задаться вопросом, был ли у моего донора подобный внетелесный опыт, когда он умер. Наблюдал ли он сверху, как врачи извлекли работающее сердце из его тела и поместили его в мое?
Все это казалось очень неправдоподобным, и история Софи больше походила на роман. Конечно же, это была выдумка. Но когда я обнаружила, что стою в книжном магазине перед ее столиком и смотрю на нее сверху вниз, а она улыбается мне, я поняла, что она не какая–то шарлатанка из Нью–Эйдж. Она выглядела очень умной. Она казалась приземленной.
– Привет, – сказала она, потянувшись к одной из книг на столе и открыв ее на титульном листе. Держа ручку наготове, она спросила, – Как вас зовут? Хотите, чтобы я написала ваше имя?