Он ткнул в меня пальцем. – Придержи коней. Здесь ребенок вообще–то. Но серьезно, ты все равно должна быть осторожна. Почему бы нам не расслабиться сегодня вечером? Эти коробки могут подождать.
– Хорошо. – Я передала ему зеленые бобы. – Хочешь посмотреть фильм?
– Хорошая идея.
***
На следующий день ярко светило солнце, поэтому я нанесла немного солнцезащитного крема и повела Эллен на детскую площадку, где мы встретили других молодых матерей из нашего района. Их дети были примерно одного возраста с Эллен, что давало нам много поводов для разговоров. Они поделились всевозможной полезной информацией о мероприятиях для семей в Уолтеме. Мы обменялись телефонами, и я вернулась домой, чувствуя уверенность, что мы с Джесси приняли правильное решение, купив этот дом и переехав из города. Все в этом районе, казалось, соответствовало тому человеку, которым я стала.
Эллен заснула в коляске по дороге домой. Я не хотела будить ее, и не хотела оставлять ее во дворе, потому что я хотела заняться кое–чем в доме. Я знала, что не смогу следить за ней из кухни, поэтому понесла коляску вверх по ступенькам вместе с ней.
Добравшись до вершины, я опустила ее на землю и с трудом перевела дыхание. Я никак не могла набрать в легкие достаточно воздуха, и это слишком знакомое ощущение повергло меня в панику. Мое сердце заколотилось, и мне пришлось сесть на качели на крыльце.
Я наклонилась вперед, положила руку на сердце и прошептала: “Пожалуйста, Боже, не делай этого со мной сейчас.”
Я должна была быть в суде через пять дней. В полном здравии. В своей лучшей форме.
О, о чем я только думала? Мне не следовало поднимать тяжелую коляску по ступенькам. Я могла бы просто припарковать Эллен в тени, поставить на тормоз и оставить ее там, пока она не проснется. Я могла бы сидеть здесь на качелях с книгой.
Я почувствовала желание закашляться, и как только это началось, я не могла остановиться. Я быстро проверила подол своих свободных джинсов, чтобы проверить свои ноги и лодыжки – потому что это был один из симптомов, которые я испытала во время сердечной недостаточности. Жидкость скопилась в моих легких и заставила мои ноги опухнуть.
Мое тело выглядело хорошо ниже колен, и в конце концов кашель успокоился, но мой уровень тревоги оставался высоким. Меня охватило ужасающее чувство обреченности. Все вопросы, которые мучили меня во время болезни и выздоровления, всплыли у меня в голове.
Почему это происходит? Что я сделала, чтобы заслужить это? Мною одержима смерть с косой? Может быть, у нее сломался нос из–за того, что хирурги из больницы отправили ее паковать вещи? Неужели она теперь следует за мной в тени, ожидая своего шанса?
Хуже всего было то, что я начала задумываться о том, что могу прожить не так долго, как все ожидали. Это может быть концом для меня. Может быть, именно поэтому мне дали это новое сердце и второй шанс на жизнь – чтобы я могла быть с Джесси и знать, каково это быть частью настоящей любящей семьи, как бы коротким ни был этот период. Может быть, это было мое последнее «ура».
Я закрыла глаза и откинулась на качели на крыльце. При любых других обстоятельствах я бы немедленно позвонил доктору Рейнольдсу, но мое появление в суде было через пять дней. Мои медицинские записи должны были показать, что мой прогноз был хорошим. Сейчас не время для моего тела начать отвергать это новое сердце.
Глава 52
– Я не могу поверить, как сильно скучаю по тебе, – сказала Диана, когда она заскочила в тот вечер, чтобы оставить дополнительный прикроватный столик. Она сказала, что ей он не нужен, что хорошо сработало для нас с Джесси, потому что у нас был только один. В данный момент мы делили лампу, прикрепленную к изголовью кровати.
– Я тоже по тебе скучаю, – ответила я, придерживая для нее дверь.
Хотя меня так и подмывало вырвать стол из ее рук, я заставила себя отступить с ее пути. – Ты можешь поставить его здесь. Джесси отнесет его наверх, когда вернется домой.
– Нет, нет, – ответила Диана. – Я займусь этим.– Она рванула вперед к лестнице.
Эллен ковыляла по гостиной, занимаясь своими обычными делами. Я не могла оставить ее, но и не могла нести ее вверх по лестнице, потому что старалась не напрягаться, поэтому я подняла ее и устроила в центре манежа, где, как я знала, она будет в безопасности. Должно быть, она устала, потому что не возражала и не закатывала истерики.