В этот момент входная дверь дома открылась. Я села на корточки, когда из дома вышла женщина с маленьким ребенком. Она заперла за собой дверь.
Господи. Это была жена Александра, Одри? Ее ребенку на вид было года два–три. Девочка.
Мое сердце забилось быстрее, и я не знала, что делать, когда они пересекли улицу и направились к нам. Она знает, кто я? Неужели она каким–то образом почувствовала, как бьется сердце ее мужа на детской площадке через дорогу? Так вот почему она шла к нам?
Она не посмотрела на меня, и я смогла расслабиться. Она просто побежала к игровому сооружению с дочерью, которая поднялась по желтым прутьям и соскользнула вниз по большой, закрученной горки.
Эллен обернулась и увидела, что появился еще один ребенок, поэтому она бросила свою коробку с соком и заковыляла обратно к комплексу. У меня не было выбора, кроме как следовать за ней. Вскоре я уже приятно улыбалась матери.
– Привет, – сказала она. – Прекрасный день, не правда ли?
– Великолепный, – ответила я.
– Ваша дочь очаровательна, – сказала она. – Сколько ей лет?
– Тринадцать месяцев, – ответил я. А сколько вашей?
– Пару недель назад Венди исполнилось три года.
Я с трудом сглотнула. – Вашу дочь зовут Венди? – спросила я. – Какое замечательное имя.
– Спасибо. Я любила Питера Пэна, когда была ребенком. Я всегда хотела иметь дочь и назвать ее Венди. Вы живете недалеко отсюда?
– Нет, – ответила я. – Мы живем в Уолтеме. Мы просто проезжали мимо.
К этому времени Эллен старалась не отставать от дочери Одри, но ей нужна была помощь, поэтому я последовала за ней к большой горке.
– Ты хочешь спуститься вниз по этой горке? – спросила я. Она обняла меня за ногу. – Давай, мы сделаем это вместе. – Я села на самый верх. – Садись ко мне на колени.
Эллен забралась ко мне на колени, и мы соскользнули вниз по извилистой красной горке. Она засмеялась и сказала «еще!», когда мы достигли земли.
Я взяла ее за руку, и мы вместе обошли горку и поднялись обратно по ступенькам.
– Признаюсь, – сказала Одри, когда я вернулась и встала рядом с ней, – что мы пришли сюда только потому, что увидели вас двоих из нашего окна. На этой улице не так уж много детей – по крайней мере, не ровесников Венди. Она единственный ребенок в семье.
– Моя Эллен тоже единственная, – сказала я ей.
– О. Вы замужем? – спросила она.
Я молча кивнула. – Это случилось недавно, но мой муж сегодня работает. – Я выдержала паузу. – А вы?
Она посмотрела вниз и пнула траву носком кроссовки. – Да, но мой муж умер около года назад. Он был пожарным. Погиб на работе.
Я беспокойно заерзала. – Мне очень жаль это слышать.
Она кивнула. – Спасибо. Это был тяжелый год, но у нас все хорошо. С каждым днем становится все легче. Мне просто грустно думать, что Венди совсем не помнит своего отца. Она была такая маленькая, когда он умер.
Я смотрела, как девочки пытаются взобраться на детскую горку. – Ты бы удивилась, узнав, что они помнят. Даже если это просто подсознательная память.
– Надеюсь, – ответила она, – потому что он был действительно хорошим человеком. У него было доброе сердце, понимаешь?
Я сглотнула комок в горле. – Я в этом не сомневаюсь.
Сильный ветер дул над верхушками деревьев и шептал сквозь листву.
– А Венди любит персиковый йогурт? – спросила я. – У меня есть несколько штук в пакете для завтрака и несколько коробок сока. Не хотите присоединиться к нам?
– Звучит заманчиво, – ответила она. – Венди! Хочешь перекусить?
Прибежали две девочки, и мы все уселись на одеяло, чтобы насладиться солнцем.
Эпилог
В тот день, когда я встретил Одри Фицджеральд, я поняла, что такие совпадения делают наш мир замечательным местом для жизни.
Если это действительно... совпадения.
Лично я считаю, что некоторые вещи должны быть, и “совпадения” слишком небрежное слово для того, что происходит со многими из нас.
Целый час мы с Эллен играли в парке с Одри и ее дочерью. Потом мы попрощались, и я поехала домой в Уолтем, где меня ждал Джесси с ужином на столе.
Я рассказала ему о том, как провела день с женой моего донора органов. Когда он спросил, сказала ли я ей, кто я такая, я ответила, что нет. Я решила уважать ее уединение, и было маловероятно, что я когда–нибудь увижу ее снова.