— Беда лишь в том, что в сражении от янки мало проку. Жители Новой Англии — никудышные стрелки, это всем известно.
Полковник Хазард выдохнул из легких жаркий воздух Виргинии и сомкнул веки, пряча слезы гордости.
— Теперь, когда Север и Юг объединились против общего врага, он, трижды проклятый, не имеет ни малейшего шанса, — произнес Хазард сдавленным голосом.
«...трижды проклятый враг не имеет ни малейшего шанса...»
На южной окраине Питерсберга стоял фургончик передвижного командного пункта. Там сидел мужчина в рубашке с короткими рукавами. Сняв наушники и щелкнув переключателем на пульте, он проговорил в микрофон:
— Говорит координатор оперативно-тактической группы Кобьен.
— Слушаю вас, координатор Кабан.
— Стоящая против нас Шестая виргинская пехотная рота «выходного дня» вызвала подкрепление — род-айлендскую артиллерийскую батарею и Первый массачусетский кавалерийский эскадрон.
— Чтоб им пусто было, этим мятежным бездельникам!
— Ваши рекомендации?
— Продолжайте прослушивание. Если начнется заварушка, снимайтесь с места.
— Вас понял. Конец связи. Кобьен.
После того как был съеден последний сухарь и выпита последняя кружка цикория, полковник Хазард объявил отбой. Бойцы забрались в свои крохотные пятисотдолларовые копии палаток времен Гражданской войны, поплотнее закутались в грубые шерстяные одеяла, спасаясь от ночной прохлады, и один за другим погрузились в беспокойный сон. Нельзя было забывать о том, что на рассвете сюда вернутся ненавистные северяне. Они не появлялись здесь с тех самых пор, как беспощадные головорезы Сорок восьмого пенсильванского батальона пробили туннель под фортом конфедератов и заложили в фундамент восемь тысяч фунтов черного пороха, взрыв которого отправил к праотцам три сотни повстанческих душ и вырыл злосчастный кратер, которому исполнилось ни много ни мало сто тридцать лет.
Тогда противники не стали дожидаться рассвета: они добрались до фундамента форта задолго до того мгновения, когда земли коснулись первые лучи солнца.
Вооружившись кружкой кофе, на дежурство заступил капрал Прайс. Он прислонился к дубу и прислушался к урчанию своего желудка, который, натужно борясь с беконом и сухарями девятнадцатого столетия, пытался пропихнуть их сквозь пищеварительную систему, привыкшую к кулинарным изыскам двадцатого.
Где-то в темноте хрустнула ветка. Прайс, подхватив свой «харперз мини» ручной работы, двинулся на звук и негромко воскликнул:
— К-кто там?
В ответ раздался выстрел. Пуля удивительно отчетливо ударила в подпорку мушкета, сломала ее и раздробила правую руку парня.
Все существо Прайса пронзила мучительная боль; капрал отшатнулся назад, споткнулся и, как слепой щенок, пополз по земле. Когда в глазах у него прояснилось, взору предстала ужасная картина.
Из густой чащобы появились мужчины с суровыми лицами, на всех — синие мундиры с ярко-голубой каймой и золотыми шевронами. Они неумолимо приближались к раненому, целясь в него из мушкетов.
— Вы... вы из Первого массачусетского? — спросил Прайс, проглотив застрявший в горле комок.
Прежде чем ему ответили, послышался знакомый голос:
— Где ты, Прайс? Отзовись!
— Полковник Хазард! — завопил капрал. — Это те самые чертовы янки!
— Что?
— Проклятые янки! Они пришли раньше, чем их ждали! Они стреляют свинцовыми пулями!
Целый рой смертоносных шариков, устремившись к голове капрала Прайса, расколол его массивный череп, словно глиняный кувшин.
Так началась Вторая битва при кратере.
В свое время история должным образом зафиксирует факт гибели Шестой виргинской пехотной роты, защищавшей земли предков от предательского вторжения северян. В ту ночь подразделение лишилось двадцати четырех из тридцати пяти своих бойцов, включая полковника Лестера Хазар да, которого впоследствии похоронят на том самом месте, где он испустил дух, а на его мраморном памятнике начертают слова: «Надежда Виргинии».
Большинство обороняющихся были застрелены в палатках, едва они проснулись с первыми зловещими звуками схватки.
Полковник погиб, проявив себя с самой лучшей стороны. Наткнувшись на бездыханное тело капрала Эдэма Прайса, он только-только успел прижать к плечу приклад своего полуавтоматического «спенсера», как вокруг засвистели свинцовые пули, впиваясь в его голову и грудь. Но прежде чем скончаться от ран, полковник четырежды выстрелил и четырежды промахнулся.
История умалчивает о том, что полковник Хазард так и не сумел поразить врага. Порою правда бывает слишком горька, чтобы с ней примириться.
На следующее утро изрядно потрепанные остатки Шестой виргинской пехотной роты залегли вдоль шоссе Ричмонд-Питерсберг Тэрнпайк неподалеку от Питерсберга, дожидаясь прибытия Сорок четвертой род-айлендской артиллерийской батареи.