– До прошлой субботы. Она должна мне.
Он открыл кошелек и протянул ей несколько золотых монет.
– Если мисс Барнетт обратится к вам, не принимайте у нее просроченную плату, и ее комната должна быть сдана кому-то другому. Начиная с завтрашнего дня. – Он направился к лестнице. – Где ее комната?
– Вы не должны подниматься! Здесь живут только женщины. Джентльменам вход воспрещен. Даже такому знатному джентльмену, как вы.
– Какая ее комната, мадам? – Он сунул еще одну монету в жадную руку:
– Третья слева, – сообщила хозяйка без малейшего колебания.
Он поднялся по узкой лестнице, морща нос от неприятного запаха. Это было жалкое убежище, и его беспокоило, что мисс Барнетт вынуждена ютиться в таком убогом месте.
При поспешном бегстве из его дома она забыла свою сумочку, и когда он раскрыл ее, то обнаружил в ней булочки, которые она похитила из его гостиной. Неужели она к тому же и голодает?
Он был наслышан о том, что выпадает на долю девушек, которые приезжают в город, но никогда не размышлял над этой социальной проблемой. Он предпочитал оставаться в стороне, но когда на его пути неожиданно возникла мисс Барнетт, по какой-то необъяснимой причине она ему очень понравилась. Она превратилась для него в живую, конкретную личность, попавшую в трудное положение. Если она в ближайшее время не найдет место, легко можно будет опуститься на самую нижнюю ступеньку социальной лестницы, и он не мог не думать, что за ужасная судьба ожидала ее впереди.
Майкл осторожно постучался в дверь, и она тут же распахнулась.
– Миссис Смит, можете передать лорду Уинчестеру, что я… – Появившаяся, словно привидение, Эмили Барнетт запнулась на полуслове.
В неясном утреннем свете, пробивавшемся через единственное окно, она была еще более хорошенькой, чем показалась ему вчера. Ее золотисто-каштановые волосы были распущены и расчесаны, волнистые пряди придерживались лишь одной лентой.
Вместо вчерашнего серого платья на ней великолепно сидело платье из зеленого муслина с низким вырезом и пышными рукавами, подчеркивающее ее стройную фигурку, юную грудь и тонкую талию, Цвет платья был в тон изумрудной зелени ее глаз и оттенял нежный румянец щек.
Майкл переступил с ноги на ногу, испытывая неловкость от того, что нашел ее такой привлекательной, но постарался скрыть свои чувства. Скандалы между родителями ожесточили его, так что ему не было равных в умении маскировать свои эмоции. Он никогда не позволил бы ей разглядеть его возвышенные чувства.
– Здравствуйте, мисс Барнетт.
– Лорд Уинчестер? – смущенно произнесла девушка.
– Вот мы и встретились снова.
Прежде чем она успела захлопнуть перед ним дверь, Майкл проскользнул мимо нее.
– Подождите, – возмущенно воскликнула Эмили. – Вы не имеете права вторгаться сюда.
– Это уже случилось.
Оценивая жалкую обстановку, он раздумывал над тем, что за ужасное стечение обстоятельств привело ее в эту гнусную дыру. Из ее поведения и речи было ясно, что она воспитывалась в хорошей семье, была образованна и интеллигентна.
Что за катастрофа разразилась над ней?
Другая женщина сидела на кровати рядом с девочкой восьми-девяти лет. Значит, они втроем жили в таком затхлом, тесном пространстве! Как ужасно!
– Кто это, Эмили?
Когда она повернулась к нему лицом, Майкл понял, что перед ним сестра мисс Барнетт. Ее волосы были темнее, а глаза карие, но сходство было несомненным. Из того, как она безучастно смотрела на него, он заключил, что она, вероятнее всего, была слепа.
– Никто, Мэри, – небрежно бросила Эмили. – Она подталкивала незваного гостя к двери со словами: – Извините нас, сэр, но это нарушение правил – принимать посетителей мужского пола.
Она устремила на Майкла душераздирающий взгляд – умоляющий и в то же время яростный, – но он не обратил на это внимания и приблизился к сестре.
– Я Майкл Фарроу, граф Уинчестер.
– О Боже!
Когда женщина попыталась подняться с кровати, он остановил ее:
– Нет-нет, не вставайте.
Но она все равно встала и сделала реверанс, неловкий из-за тесноты в комнате. Девочка тоже поднялась и встала рядом с матерью.
– Я миссис Мэри Ливингстон, – представилась женщина. – Старшая сестра Эмили. А это моя дочь Роуз.
– Здравствуйте, миссис Ливингстон. Как дела, Роуз?
– Спасибо, хорошо, – вежливо ответила девочка.
Он снова оглядел комнату, стараясь не поддаться состраданию, при виде их незавидного положения, но это оказалось выше его сил.
– Вы вдова, миссис Ливингстон?
– О да. Уже семь лет.
Итак… рядом с ними не было мужчины. Три одинокие женщины. Живущие сами по себе. Один ребенок и две беспомощные женщины.