По сей день она удивлялась, как они умудрились зачать Роуз. Их супружеские интимные отношения были столь редкими, что она считала Роуз подарком эльфов.
После того как здоровье мужа ухудшилось, их интимные отношения вообще прекратились, так что прошло немало времени, прежде чем в ней пробудился чувственный интерес, и она не понимала, почему это случилось в присутствии мистера Фарроу.
Что это предвещало?
Алекс тоже заметил что-то странное. Он колебался, остановив устремленную к ней руку, желая насладиться искрами, пробежавшими между ними.
– Вы вдова?
– Да.
– Сколько вам было лет, когда вы вышли замуж?
– Шестнадцать.
– И кем он был?
– Один из служащих моего отца.
– И сколько времени продолжался ваш брак?
– Два года.
– Что случилось с ним?
– Он умер от крупозной пневмонии. Он никогда не отличался крепким здоровьем.
– Вы были счастливы? – Она была задета.
– С вашей стороны грубо задавать подобные вопросы.
– Но были?
– Полагаю, да. – Ровно настолько, насколько может быть счастлива женщина, когда союз основывается на жалости, договоренности и долге.
– Вы потеряли зрение, и оно никогда не вернулось к вам?
– Да.
– Вы можете различать свет и тени?
– Нет.
– Есть ли какая-то надежда, что зрение восстановится?
– Нет. Никакой надежды. – Она замолчала, затем добавила: – Я примирилась со своей судьбой.
– Я пытаюсь решить, – произнес Алекс, – что хуже – вообще никогда не видеть или же потерять зрение.
– Полагаю, и то и другое – ужасно.
Ему понравился ее ответ, и он издал низкий, приятный рокочущий звук, от которого у нее защекотало в животе и разыгрались нервы.
– Вы вовсе не показались мне инвалидом, – заявил ее ночной гость.
– Мне крайне неприятно быть обузой.
– Я наблюдал, как вы ходили, обследуя дом.
– Я знаю.
– Знаете?
– Я всегда могу определить, когда вы поблизости. – Она пожала плечами. – Мои другие чувства, компенсируя слепоту, обострены более, чем у обыкновенного человека. Я постигаю детали, которые недоступны многим другим.
– Как интересно.
Он обошел вокруг Мэри, оценивая ее, словно лошадь на аукционе. О чем он думал в этот момент? Какую преследовал цель?
Она все еще не могла понять, что привело его наверх.
Возможно, им руководило любопытство. Или он был заинтригован ее физическим недостатком. А может быть, это был его метод извиниться за гнев, проявленный им при первой встрече, впрочем, это было весьма сомнительно.
Хотя он признал их сходство, он не мог действовать, руководствуясь этим. А может быть, мог? Что, если он решит развлечься? А как поступить ей? Она была одинока, казалось, целую вечность, но мистер Фарроу не был лекарством, которое могло излечить ее.
Он рассмотрел ее как следует, и она рискнула проявить любопытство относительно его внешности.
– Какого цвета у вас волосы?
– Черные.
– А глаза?
– Голубые.
– Как небо? – попыталась представить молодая женщина. – Как покрытое льдом озеро? Как Средиземное море?
Он подумал, затем сказал:
– Как небо.
– Можно… можно… мне коснуться вашего лица?
– Лица? Хм… – После продолжительного молчания Апекс согласился. – Думаю, в этом нет ничего плохого.
Мэри осторожно положила руку на щеку Алекса и бережно пробежала по ней пальцами. У него были удивительные черты, и она представила, что он очень красив, это заставило ее пожалеть о том, что она лишена зрения, совсем по-другому, чем раньше. Чего бы она не отдала, чтобы увидеть его! Знать наверняка, а не догадываться!
Она исследовала его другую щеку, на которой с изумлением обнаружила грубый, ужасный шрам. Она провела по нему пальцем, от его начала под скулой до его окончания у линии волос. Он напрягся, очевидно, предвкушая ее комментарий, который, по его мнению, несомненно будет унижающим.
Ей хотелось засмеяться. Неужели он предположил, что из-за какого-то шрама она подвергнет критике его внешность?
Глупый, тщеславный мужчина!
– Как это случилось?
– Я служил в армии. Сражался в Испании и Португалии.
Раненый солдат! Эта информация во многом прояснила его грубоватый характер.