– Три гамбургера и три порции жареной картошки с соусом чили! – шутливо объявил он. – Дамы, прошу вас минутку подождать.
Вебб Кальдерон вновь посмотрел на свой «Ролекс» и вспомнил, что проверял время всего пять минут назад. Он редко с таким нетерпением ждал назначенной встречи, хотя и не собирался показывать это своему визитеру. Он пришел в хранилище, чтобы использовать время ожидания и завершить кое-какие дела.
Сегодня в комнате было прохладнее обычного, но Веббу нравилось это неудобство. Холод бодрил и оживлял его, он прогонял сонливость и апатию и, самое главное, пробуждал энергию и заставлял ум трудиться.
Вебб наслаждался бодрящей атмосферой. Пища, вино, секс – вся гамма обычных человеческих радостей – давно перестали существовать для него, он забыл, когда в последний раз получал от них наслаждение. Ничто не волновало его в этом мире, за исключением самых острых ощущений, поскольку только они могли разрушить воздвигнутый им вокруг себя мысленный барьер.
Сегодня он распаковал ящик, в котором прибыла его последняя покупка, и теперь не мог определить своего отношения к ней. Это было небольшое полотно начала XV века, написанное мастером феррарской школы. Оно нравилось ему, насколько может нравиться что-то человеку, которого ничто не трогает. Вебб не стал заботиться о мольберте, а просто прислонил картину к ящику, в котором она прибыла, и отступил от стола, чтобы полюбоваться ею на расстоянии.
На полотне, заключенном в резную деревянную раму, был изображен истекающий кровью Спаситель на кресте. Его лицо искажало страдание, ребра проступали на измученном теле, кожа повисла складками. Картина не вызывала у Вебба никаких религиозных чувств. Он не был верующим в обычном смысле этого слова, но при виде чудовищных мук какое-то подобие жалости зашевелилось в его душе.
Вебб хотел бы оставить картину себе, но это было невозможно. И хотя на свободном рынке за нее дали бы изрядную сумму, ей был закрыт путь на аукцион. Это безусловно прекрасное произведение было подделкой и предназначалось для личной коллекции латиноамериканского наркобарона, который ничуть не сомневался, что получает бесценный образец итальянского примитивизма.
В этой игре нет проигравших, подумал Вебб. В конце концов, не имело значения, является подлинным произведение искусства или нет. Важно, чтобы люди в это верили. Все на свете было иллюзией, и если хорошенько подумать, то торговля иллюзией и мечтой являлась главной дорогой к успеху в жизни. Хорошие иллюзионисты всегда выходили победителями, потому что люди отчаянно хотели верить в немыслимые чудеса. К счастью, Вебб относился к числу именно таких фокусников. Кэлгейн тоже был из числа удачливых. У них с Джеком Кэлгейном было много общего. И теперь они собирались заиметь нечто общее, одну вещь на двоих.
Внезапный настойчивый писк «Ролекса» возвестил ему, что его гость вот-вот появится. Он нажал на кнопку на часах, чтобы отключить сигнал, и вышел из хранилища. Двойные двери открывались в коридор как раз напротив кабинета Вебба.
Еще утром он разложил на столе в кабинете пасьянс Дьявольского Таро, все еще сомневаясь в происхождении карт. Загадочные изображения снова привлекли его внимание, как только он вошел в кабинет. Лондонский торговец, продавший ему карты, определил их румынское происхождение и считал, что колоде больше ста лет. Вебб с трудом верил этому, учитывая прекрасное состояние карт, но, с другой стороны, он никогда в жизни не встречал ничего похожего.
Он уже хотел убрать карты в футляр, когда почувствовал присутствие другого человека. Легкий цветочный запах коснулся его ноздрей, возвещая о появлении женщины.
– Входите, – пригласил Вебб, взглянув на дверь. – Я вас ждал.
Женщину, стоящую на пороге, никак нельзя было Назвать приветливой, что противоречило сладкому, манящему аромату ее духов. Напротив, она выглядела напряженной, а строгий белый костюм от Шанель особенно подчеркивал ее высокий рост и стройность, короткая юбка и лодочки на тонких каблуках позволяли любоваться красивыми, знакомыми с тренажером ногами.
Она умеет себя подать, отметил Вебб, одобряя ее холодную, сдержанную элегантность. Лишь одна деталь выдавала внутреннее беспокойство посетительницы: она так сильно сжимала сумку, что у нее побелели пальцы. Августа Феверстоун явилась сюда, чтобы подписать договор с Мефистофелем, отметил Вебб, но шла на это по необходимости, а не по доброй воле.
Она стремительно приблизилась к нему, и две карты, подхваченные струей воздуха, слетели со стола и плавно опустились на пол.
– Извините.
Она нагнулась, подобрала одну из них и протянула Веббу.
Улыбка невольно появилась на его губах, когда он перевернул карту и посмотрел на нее.
– Мои поздравления, – сказал он, показывая ей изображение молодого человека в средневековой одежде, который держал в руке тонкую ветвь. – Это Валет Жезлов.
– Что это значит? – с опасением спросила Гас, не в силах подавить любопытство.
«Женщины, они все такие, хотя любопытство не доводит до добра», – подумал Вебб.
– Вы получите хорошие новости, – успокоил он ее. – Это знак, что вы можете начинать новое дело. Будущее сулит вам удачу. Гас. – Он показал на вторую карту, лежащую на полу. – Вы забыли поднять еще одну.
Гас нагнулась, и Вебб представил себе, как в этот момент она выглядит со спины в своей короткой юбке. Некоторое волнение сказало ему, что он не так уж безразличен к соблазнам, как это ему казалось.
Она подала ему карту, но на этот раз Вебб сдержал улыбку.
– Десятка Мечей, – сказал он, встречая ее взгляд.
Он показал ей изображение лежащего лицом вниз человека, пронзенного десятью огромными блестящими мечами. Они пригвоздили человека к земле, и кровь потоками текла из его ран.
Картинка была устрашающей даже для Вебба.
Гас опустила веки, и ресницы скрыли выражение ее глаз.
– Я немного разбираюсь в Таро. Ведь это означает потерю?
– Это может означать потерю. Но это также означает прибыль, преимущество, власть. С учетом первой карты это можно толковать следующим образом: ваш выигрыш произойдет за счет какой-то потери.
Она молчала, смотря на сумку в своих руках и сжимавшие ее пальцы.
– Вы получите все, что хотите. – Он повысил голос, чувствуя, как нарастает в ней внутренняя дрожь. – Если вы согласны ради этого на потери. Вы должны заплатить за свой успех. Гас.
Это был чудесный летний вечер. Солнце неохотно опускалось за холмы, озаряя синее небо последними оранжевыми лучами, когда Джек поднялся по ступенькам особняка и открыл дверь. Он держал под мышкой мягкого игрушечного бегемота и немного задыхался, потому что бежал всю дорогу от ворот до дома. В прихожей он обнаружил как раз того человека, который был ему нужен. Экономка смахивала пыль с Мебели ярко-желтой метелкой из перьев.
– Где наша проказница, миссис Брайтли?
Френсис Брайтли окинула его подозрительным взглядом.
Было ясно, что она не одобряет в нем ничего, начиная со старых кроссовок и черной футболки и кончая его короткой стрижкой.
Женщина, которая продала ему сегодня бегемота, взглянув на Джека, заметно покраснела и объявила, что он точь-в-точь как добрый близнец в рекламе диетической колы. Почему-то Френсис Брайтли не уловила этого сходства.
– Если вы имеете в виду Гас, – сказала она холодно, – то сегодня у нее был трудный день. У нее все было расписано по часам, включая посещение доктора.
– Посещение доктора?
– Ежегодный осмотр. Наверное, это ее и задержало.
Гас Феверстоун у доктора? Невозможная мысль мелькнула у него в голове: он представил себя в душе и стоявшую спиной к нему Гас. Джек рассмеялся и покраснел, как та продавщица на пляже, чем заработал еще один подозрительный взгляд Френсис.
– Между прочим, – объяснил он, – я имел в виду Бриджит.