Я крепко прижала Буббу к себе.
– Миа, спасибо огромное! Я так рада, что ты об этом подумала!.. Ну что же ты стоишь, проходи! Есть хочешь? Я теперь все время хочу. Ты завтракала в поезде?
– Съела бутерброд, – ответила она. – А где Анджела?
– На работе.
– В субботу?
– Ну да. У нее в понедельник большая презентация. Так живут женщины, которые делают карьеру.
Миа поставила чемодан в прихожей и вошла следом за мной в гостиную.
Анджела жила в двухкомнатной квартире на шестнадцатом этаже: потертые ковры, крохотная кухонька, зато из окон потрясающий вид на город. Особенно хороши были заходы солнца. Я уже предчувствовала, что буду скучать по бостонским закатам, когда вернусь домой.
– Как мама и папа? – спросила я, ставя чайник на плиту.
Миа сняла жакет и села за стол.
– Все хорошо. Как обычно. Вот, мама просила тебе передать. – И она извлекла из сумочки конверт.
Я взяла его в руки. Обычный запечатанный конверт, без всяких надписей. Не поздравительная открытка, как я сначала подумала.
Вскрыв конверт, я обнаружила внутри сто долларов наличными.
– Зачем?
– На случай, если тебе что-нибудь понадобится, – объяснила Миа. – Папе она ничего не говорила. Сегодня утром, провожая меня на поезд, потихоньку сунула этот конверт.
– Пожалуйста, скажи ей от меня спасибо!
Я положила деньги к себе в сумку, висевшую на ручке кухонной двери, и снова подошла к плите посмотреть, как там чайник.
– Ты надолго? – спросила я у Миа.
– Только до завтрашнего вечера. В понедельник мне на работу.
Что-то сжало мне горло. Как хотелось вернуться в Бар-Харбор с ней вместе – снова оказаться дома, увидеть друзей… и Глена!
Еще три недели, напомнила я себе. Всего три недели. А потом я уеду домой.
Я еще не знала, что вернуться в Бар-Харбор мне предстоит гораздо раньше – и после этого жизнь моя изменится навсегда.
Глава двадцать шестая
Вечером Анджела повела нас в свою любимую пиццерию. Я съела три больших куска пиццы, хоть и опасалась, что всю ночь буду мучиться изжогой.
Однако вовсе не изжога разбудила меня в пять утра.
Я села на кровати. Дверь со скрипом приотворилась; на пороге, освещенная ярким светом из коридора, маячила Анджела – темный силуэт.
Миа – она спала на матрасе на полу – тоже проснулась и села. Обе мы недоуменно смотрели на Анджелу. Она была в белой шелковой ночной рубашке до колен. Молча стояла в дверях, чуть покачиваясь, и тяжело дышала, словно только что пробежала марафон. В первый миг мне подумалось: может быть, она ходит во сне?
– Что случилось? – спросила Миа.
Анджела сделала неуверенный шаг вперед – и вдруг упала на колени. Я отбросила одеяло и, вскочив с кровати, бросилась к ней, присела рядом:
– Анджела, что с тобой?
Она скорчилась, держась за грудь.
– Дышать не могу… кажется… кажется, сердце…
Миа вскочила на ноги.
– Боже мой! Вызовем «Скорую»? – спросила она у меня.
– Да. – Я мотнула головой в сторону прихожей. – Телефон там. Позвони 911, скажи наш адрес, скажи, что в подъезде домофон и мы на шестнадцатом этаже.
Миа выскочила за дверь, а я осталась с Анджелой. Не зная, что делать, я уложила ее на матрас.
– Постарайся успокоиться, – говорила я. – Все будет хорошо. «Скорая» сейчас приедет.
Анджела кивнула; но в глазах ее застыл страх. Лицо посерело, на лбу выступили капельки пота. Она до боли сжимала мою руку.
– Все будет хорошо, – повторяла я, осторожно убирая ей волосы с лица. – Может быть, ты просто отравилась пиццей?
Она снова кивнула; но обе мы понимали, что дело не в пицце. Анджела взяла меня за руку, положила себе на грудь.
– Вот здесь… давит… спасибо, Кейт… прости… это я должна была о тебе заботиться, а не…
– Ты обо мне заботишься! – перебила я. – Не знаю, что бы я делала в эти несколько месяцев, если бы не ты!
Она сморщилась от боли и прикрыла глаза. Мне стало страшно.
– Анджела? Как ты? Тебе что-нибудь нужно?
– Просто… не уходи, – еле слышно пробормотала она.
Я не понимала, что с ней могло случиться. Анджела – здоровая, спортивная молодая женщина, трижды в неделю ходит на йогу. И на сердце никогда не жаловалась…
– С тобой такое бывало раньше? – спросила я.
– Нет… никогда…
– «Скорая» уже едет! – сообщила, вбежав в комнату, Миа.
Глава двадцать седьмая
Когда в квартиру Анджелы наконец вошли парамедики с носилками, я готова была пасть ниц и целовать им ботинки. Наконец-то! Теперь все будет хорошо! Сам вид их вселял уверенность: они были в форме, словно полицейские, действовали быстро и слаженно. Не теряя времени, сразу направились к Анджеле, присели по обе стороны от нее и начали быстро, спокойным деловым тоном расспрашивать о симптомах.