– Как Шон? – спросила Элизабет. Она взяла меня под руку, и вместе мы вошли на кухню.
– Все отлично, – ответила я. – На Рождество поехал домой, к родителям. Они очень скучают.
– А ты с ними еще не встречалась?
– Нет, только разговаривала по телефону с мамой и младшей сестренкой. Она такая прелесть! – Я взглянула в сторону гостиной, откуда доносилось приглушенное бормотание телевизора. – Бабуля!
Я поспешила к ней. Но бабушка, сидевшая на диване перед телевизором, встретила меня недоуменным взглядом из-под поднятых бровей. А когда я попыталась ее обнять, отшатнулась, словно от незнакомки.
На миг я замерла, пораженная, а затем отступила на шаг и заговорила негромко и мягко:
– Привет, бабуля. С Рождеством тебя!
– С Рождеством тебя! – откликнулась она, словно эхо. Я поняла, что она повторяет мои слова, не понимая их значения.
– Что ты смотришь? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом.
Она молча указала рукой на телевизор. Уже не могла назвать программу?
– Можно мне посидеть с тобой? – спросила я.
Она кивнула, соглашаясь.
Некоторое время мы молча сидели рядом. Я взяла ее за руку и крепко сжала. Бабуля обернулась ко мне, глаза наши встретились; я почувствовала, что она пытается понять, кто я.
Вспомнила ли – не знаю. Но я ясно ощутила: в глубине души она знает, что я – близкий, родной ей человек, любящий и любимый.
И этого было достаточно.
Глава пятьдесят восьмая
В канун Нового года Райан дежурил в неотложке. Джастина мы отпустили, решив устроить что-то вроде девичника: только мы втроем – я, бабуля и Элизабет.
К Новому году я подготовила особый подарок. Достала из подвала коробки со старыми фотографиями, все разобрала – на это ушло много часов, – отсканировала и с помощью сайта, позволяющего оформлять и подписывать изображения, создала цифровой фотоальбом и заказала его на CD. Диск пришел по почте через пару дней после Рождества, я распечатала содержимое и переплела в местной типографии – в роскошный позолоченный переплет.
В основном я выбирала фото из времен детства и молодости бабули. Долгосрочная память сохраняется лучше краткосрочной, и, глядя на эти фотографии, бабушка еще могла бы что-то вспомнить. Быть может, думала я, она узнает своих родителей, братьев и сестер и порадуется тому, что жизнь ее была долгой и насыщенной. Она – не человек без прошлого. У нее есть история, личность. Есть душа.
Часов в пять Элизабет отправилась в магазин, чтобы забрать заказанный нами праздничный торт и купить еще кое-чего к столу. Я осталась с бабулей. За ней теперь приходилось постоянно присматривать: она завела привычку беспрестанно ходить из комнаты в комнату, изучая дом, словно видела его впервые. Брала то одну вещь, то другую, недоуменно их разглядывала, переставляла – порой в какие-то очень неожиданные места – и часто пыталась выйти на улицу. Мы поставили на двери предохранители, чтобы она не могла их открыть, а на заднюю дверь – сигнализацию, купленную Элизабет.
Сейчас, к моему удивлению, бабуля подошла к ведерку у камина и достала оттуда камень – один из тех, что они с Элизабет собирали летом на берегу моря.
После Дня благодарения она уже не рисовала, но сейчас отнесла круглый камень на кофейный столик и долго в задумчивости смотрела на него.
– Ба, хочешь его расписать? – спросила я, отложив тряпку и выходя из кухни в гостиную. – У нас есть и краски, и кисточки. – И я протянула и показала ей один из раскрашенных камней, что лежали у нас на каминной полке.
Бабуля взяла у меня расписанный камень и положила рядом с первым.
– Я принесу краски, – сказала я, не дожидаясь ответа.
Я застелила кофейный столик газетой, выдавила на лист фольги небольшие лужицы красок из тюбиков и дала ей кисточку.
Бабуля окунула кисточку в зеленую краску, затем добавила белого. Поначалу я не понимала, что она рисует; но, когда к зеленому и белому добавился голубой цвет, начала узнавать знакомые очертания.
– Это же… земной шар? – воскликнула я, когда она закончила и отложила кисточку.
Она кивнула.
– Бабушка, это просто фантастика! Ты помнишь географию лучше меня! – Я с восторгом вглядывалась в ее работу. – Вот это Италия, верно?
Я не могла дождаться вечера, когда покажу ей фотоальбом. Что еще она вспомнит?
За окном стемнело; с неба падали крупные хлопья снега. Где Элизабет? Пора бы ей уже вернуться.
Пока краска сохла, бабуля прилегла на диван вздремнуть, а я включила компьютер и смотрела забавные видео с животными на «Ютубе». Больше получаса прошло, когда я услышала, что бабушка ворочается на диване и что-то бормочет, просыпаясь. Я выглянула в окно. Снег валил уже сплошной стеной.