— Молодцы! — обрадовался Хрущёв. — Хвалю. Разрешение дано. Действуйте.
— Никита Сергеич, — уже обычным тоном уточнил Серов. — А если это всё-таки не они? Ну... с "Новороссийском". Если он всё-таки на мине немецкой подорвался?
— Эту версию с моряками тоже отработаем, — ответил Хрущёв. — Как и версию заложенной на борту взрывчатки. После встречи в Женеве свяжусь с Кузнецовым, поговорю.
— Я не о том... — замялся Серов. — Вдруг они всё-таки непричастны к взрыву?
— Иван Александрович! Да мне пох... причастны они или нет! — ответил Хрущёв. — Если ценой уничтожения двух десятков недобитых итальянских фашистов я могу спасти жизни шестисот советских моряков, молодых ребят, у которых вся жизнь впереди, думаешь, я хотя бы секунду буду колебаться? Если взрыва не будет, тогда и узнаем, причастны они были или нет. Давай, действуй, только начинай после окончания конференции в Женеве. Мало ли, если кто-то из твоих проколется, чтобы встречу не сорвать. А то газетёнки западные вой поднимут.
— Есть! — ответил Серов. — Принято к исполнению.
32. "Открытое небо"
В середине июля 1955 года в Женеве состоялось совещание глав правительств бывших стран-участниц антигитлеровской коалиции. К этому совещанию президент Эйзенхауэр подготовил инициативную концепцию "Открытое небо". Она предусматривала право взаимного свободного облёта территорий СССР, США и Западной Европы для предотвращения угрозы внезапного нападения. (В реальной истории предложение Эйзенхауэра Хрущёв отверг из-за опасения, что США узнают реальное положение дел со стратегическими вооружениями в СССР и могут напасть, пользуясь возможностью нанести безнаказанный удар. При тогдашнем безбашенном руководстве Стратегического Авиационного Командования США такой сценарий был весьма вероятен. Командующий САК генерал Кёртис Лемэй неоднократно предлагал Эйзенхауэру атаковать СССР, пока он ещё не набрал силу. Кроме того, на 1955 год у СССР не было самолёта-разведчика, способного по дальности проводить разведку над территорией США. В итоге Договор по открытому небу был всё-таки подписан 24 марта 1992 г в Хельсинки, вступил в силу 2 января 2002 г.)
Из "документов 2012" Хрущёв знал о готовящейся инициативе Эйзенхауэра, и в этой реальности решил не отвергать с порога идею американского президента. Никита Сергеевич предположил, что взаимное согласие на такие "инспекционные полёты" может снизить уровень взаимного недоверия и стать прологом к снижению напряжённости в "холодной войне". Чтобы не раскрыть противнику истинное плачевное состояние дел со стратегическими наступательными силами СССР, Хрущёв и Устинов затеяли изготовление и размещение сотен макетов и ложных стартовых позиций МБР, которых в реальности Советский Союз ещё не имел.
Принимать план Эйзенхауэра в исходном виде Хрущёв, разумеется, не собирался. Он планировал, для начала дать принципиальное согласие, затем на год-два утопить вопрос в длительных согласованиях технических и юридических подробностей, обставить выполнение реальных полётов множеством условий и ограничений, и, таким образом, связать руки американским ВВС, получив при этом хотя бы небольшой запас времени на завершение начатых работ по перспективным вооружениям.
План был рискованный, увязнув в юридических согласованиях, американцы могли плюнуть на концепцию Эйзенхауэра и вернуться к уже используемой практике неограниченного нарушения воздушных границ СССР.
Был и ещё один важный момент. Встреча в июле 1955 года в Женеве стала первой встречей глав стран коалиции после смены их руководства. Умерли Сталин и Рузвельт, ушли с политической сцены Трумэн и Черчилль. В руководстве бывшей антигитлеровской четвёрки появились новые люди, никогда ранее не встречавшиеся друг с другом в таком четырёхстороннем формате. Инициатором встречи был Уинстон Черчилль, хотя сам он во встрече не участвовал, так как подал в отставку в мае 1955 года. Теперь новым лидерам четырёх держав предстояло найти собственные точки соприкосновения интересов.
Обсуждая предстоящий визит с членами делегации, Хрущёв сказал прямо:
— Мы должны попытаться наладить диалог с Западом. Показать им, что коммунисты — не звери, не кровожадные дикари, не упёртые идиоты, а такие же люди, как и они сами, показать, что с нами можно иметь дело и договариваться мирным путём. Так мы сумеем выбить козыри у западной пропаганды.
16 июля советская делегация прибыла в Женеву. При подготовке визита Хрущёв особенно опасался, что лощёные западные дипломаты не будут принимать делегацию СССР всерьёз, постараются как-то унизить советскую сторону.
Основания для таких опасений были. Советская делегация прилетела в Женеву на скромном двухмоторном Ил-14 — серьёзного дальнемагистрального пассажирского самолёта у СССР в те годы вообще не было. На фоне сияющего зеркально полированным алюминием четырёхмоторного Lockheed "Constellation", на котором прибыл Эйзенхауэр, советский самолёт смотрелся бледно. Это унижение Никита Сергеевич запомнил на всю оставшуюся жизнь. И поклялся самому себе — отыграться на американцах в 1959-м.
Второй момент, о котором вспоминали скорее со смехом. Политическая система СССР для западных держав была не просто противоестественной, но и непривычной в дипломатическом плане. Делегацию США возглавлял президент, делегации Великобритании и Франции — премьер-министры, возглавлявшие правительство как главы политических партий, победивших на выборах. Советскую делегацию возглавлял глава правительства, то есть — Косыгин. Хрущёв, как глава правящей партии, тем не менее, главой правительства не был и возглавлять делегацию официально не мог.
Для Никиты Сергеевича, привыкшего к коллективному стилю руководства, это никакого затруднения не составляло. Однако у принимающей стороны произошёл "разрыв шаблона".
Когда Косыгин прочитал официальное приветственное обращение правительства СССР к правительству Швейцарии и собрался вместе с швейцарским представителем обойти строй почётного караула, швейцарский начальник службы протокола, мужчина богатырского телосложения, впёрся перед Хрущёвым, заслонив ему путь и не позволив идти рядом с Косыгиным.
Никита Сергеевич возмущаться не стал, пожал плечами и остался на месте. (В реальной истории всё так и было, только вместо Косыгина был Булганин)
Начались переговоры. Они проходили несколько дней, с 18 по 23 июля. В повестку дня совещания были включены германский вопрос, вопрос о разоружении, о европейской безопасности, о развитии контактов между Востоком и Западом. Также обсуждались вопрос о предоставлении CCCР американского кредита в 6 миллиардов долларов на восстановление и развитие народного хозяйства, вопрос о платежах за поставки по ленд-лизу во время войны, и концепция "Открытого неба".
С советской стороны все переговоры на официальных пленарных заседаниях вёл глава советской делегации Алексей Николаевич Косыгин. На этих переговорах Хрущёв ещё раз порадовался, как удачно и своевременно он сменил Булганина на Косыгина. Из "документов 2012" он знал, насколько неуверенно вёл себя в "той истории" на переговорах Булганин, и сколько раз приходилось Молотову и ему самому вмешиваться и выручать Николая Александровича из возникавших неловких ситуаций.
Совершенно иначе вёл себя Косыгин. Получивший хорошее экономическое образование, опытный переговорщик, он и дипломатом оказался отличным.
Если Косыгин вёл переговоры на официальных заседаниях, то Хрущёв взял на себя большую часть неофициального общения на обедах, ужинах, дипломатических приёмах.
Приняв во внимание возражения западных держав против выдвинутого в 1954 советского проекта Общеевропейского договора о коллективной безопасности в Европе, Советское правительство предложило совещанию план осуществления европейской безопасности в два этапа, причем на первом этапе сохранялись в силе как Северо-атлантический пакт 1949, так и Варшавский договор 1955. Кроме того, Советское правительство предложило, чтобы впредь до подписания Общеевропейского договора, государства — участники существующих в Европе военно-политических группировок — заключили договор об отказе применять вооруженные силы друг против друга и взяли на себя обязательства разрешать все споры только мирными средствами.