Готовясь к встрече с учёными, Хрущёв перечитал «документы 2012» по разработкам первых ракет «воздух-воздух» и «воздух-земля», и обнаружил, что в 1963 году проводились испытательные пуски ракет К-5М по наземным целям. Испытания были не вполне удачны — в землю ракета попадала, но вот в цель... Да и боевая часть, рассчитанная на поражение воздушной цели направленным конусом осколков (на К-5М), для наземных целей была слабовата.
Однако первые пуски по наземной цели показали возможность создания управляемой ракеты класса «воздух-земля» на базе К-5М. (Разработка Х-23 началась в 1966 г.) Понимая, что более ранняя разработка лазеров и оптоэлектроники делает возможной ускоренное создание подобной системы, хитрый Никита Сергеевич пригласил на встречу с учёными конструктора ракеты К-5 Дмитрия Людвиговича Томашевича, и директора завода №455 в подмосковном Калининграде Юрия Николаевича Королёва.
(Так уж вышло, что в одном городе, позже названном Королёв, работали целых два Королёва — всем известный Сергей Павлович, и оставшийся практически неизвестным Юрий Николаевич, позднее разработавший первые в РИ советские ракеты «воздух-земля» Х-66 и Х-23)
Кроме того, он пригласил и министра оборонной промышленности Устинова, и военных: министра обороны маршала Жукова, и командующего ВВС Павла Фёдоровича Жигарева, справедливо полагая, что надо свести лицом к лицу разработчиков оружия, систем наведения, и их потенциальных заказчиков.
— Очень интересно, — сказал Хрущёв, выслушав учёных. — Я, товарищи, собрал тут вместе учёных, конструкторов и военных, чтобы поставить вам важнейшую задачу оборонного значения.
— Вот, у нас Дмитрий Людвигович и Юрий Николаевич сейчас разворачивают выпуск авиационной ракеты К-5. Скажите, Дмитрий Людвигович, а по наземной цели ваша ракета работать не может?
Было начало 1956 года, о таком применении К-5 ни конструкторы, ни военные даже не думали, потому Хрущёв решил осторожно подтолкнуть научную и военную мысль в нужном направлении. Тем более, что призрак надвигающегося Суэцкого кризиса не давал ему покоя. Он понимал, что с разработкой УР «воздух-земля» до начала Суэцкого конфликта уже не успеть, но почему бы не начать работы сразу, как только головоломка начала складываться воедино?
— Теоретически может, Никита Сергеич, — ответил Томашевич. — Но каких-либо испытаний пока не проводили. Надо проверить, как будет вести себя радиолокационная система управления в ходе прицеливания по наземным объектам.
— А вот и давайте проведём такие испытания, — лихо предложил Хрущёв. — Павел Фёдорович, — обратился он к Жигареву. — Посодействуете товарищам из промышленности? Ну, там, самолёт выделите, время работы полигона... Вам лучше знать, что для таких испытаний нужно.
— Сделаем, Никита Сергеич, — ответил Жигарев.
Он уже заинтересовался предложением Хрущёва, сулившим истребительной авиации новые неожиданные возможности.
Никита Сергеевич понимал, что из этих испытаний ничего не выйдет, но заранее объявлять их неудачными не хотел — во-первых, его не поймут, откуда у партийного чиновника, далёкого от техники, такая убеждённость? Во-вторых, зачем заранее подрывать у людей веру в успех? Хрущёв решил действовать иначе.
— Я, конечно, не специалист, — сказал он, — поэтому могу глупость сморозить, вы уж меня заранее извините. Но у меня вот какая мысль есть.
— Радиолокаторы нынешние наземные цели от прочего наземного фона отличают пока плохо. Поэтому точность ракеты с радиолокационным наведением может оказаться недостаточной, — как бы рассуждая сам с собой, «предположил» Хрущёв. — Правильно я думаю, Дмитрий Фёдорович? — он словно бы обратился за поддержкой к Устинову.
— Всё верно, — подтвердил Устинов. — С радиолокационным наведением ракета может наводиться только на радиоконтрастные цели.
— С другой стороны, мне вот докладывали, что Михаил Михайлович, — он посмотрел на Мирошникова, — занимается инфракрасными приборами, реагирующими на тепло, и электронной оптикой в целом, так?
— Точно так, Никита Сергеич, — кивнул Мирошников.
— А насколько я понимаю, свет оптического квантового генератора настолько яркий, что будет сильно выделяться на фоне чего угодно. И если даже сделать ОКГ, работающий в инфракрасном диапазоне волн, например, на углекислом газе, он может, условно говоря, нарисовать на любом объекте очень горячую контрастную точку. Я ничего не перепутал?
— Всё верно, Никита Сергеич, — ответил Хазов. — Правда, ОКГ на СО2 мы пока не делаем, но возможность такую рассматриваем.
— Даже не обязательно в инфракрасном диапазоне, Никита Сергеич, — добавил Мирошников. — Электронная оптика может и в видимом диапазоне работать, тут важна не длина волны, а контрастность светового пятна на цели.
— Вот я и подумал, — продолжил Хрущёв, — Нельзя ли создать систему наведения для тактических ракет авиационного и наземного базирования, основанную на таком принципе? Предположим, на борту самолёта установлен ОКГ для подсветки цели, вращающийся в двух плоскостях, — он показал рукой, как должен вращаться лазер. — А на ракете установлена головка самонаведения с электронно-оптическим приёмником. Оператор или лётчик наводит луч на цель и помечает её ярким контрастным пятном. Ракета ловит это пятно и наводится на него. Такое возможно сделать?
— Теоретически — да, но надо пробовать... — Томашевич, Хазов и Мирошников удивлённо переглянулись. — Ничего подобного мы пока не делали...
— Идея перспективная, — заметил Устинов. — Я поддержу.
— Ну, когда-то надо же начинать, — улыбнулся Хрущёв. — Вот и товарищам военным, я вижу, эта идея понравилась.
— Никита Сергеич, но ведь электронная оптика, инфракрасные технологии могут значительно больше, чем просто наводить ракету на цель, — заметил Мирошников. — Можно сделать современные приборы ночного видения, пассивные инфракрасные головки самонаведения. Ведь вся нынешняя военная техника излучает массу тепла...
— Обязательно сделаем, Михал Михалыч! — улыбнулся Хрущёв. — Вы свои предложения в письменном виде, короткой запиской изложить сможете?
— Разумеется! — ответил Мирошников.
— Вот и займитесь. Чтобы нам в следующий раз обсуждать предметно.
— Прошу разрешения добавить! — неожиданно, но по-военному корректно вмешался Жуков. — Никита Сергеич! А почему только для авиации? Ведь такую систему можно и на противотанковый ракетный снаряд поставить!
— Можно, — согласился Хрущёв. — Кто у нас там УПСами занимается? (Сокращение ПТУР тогда ещё не вошло в общее употребление, тема называлась УПС — управляемый противотанковый снаряд)
— Надирадзе... РУПС-1 делал..., — подсказал Устинов. (http://sayga12.ru/эволюция-развития-российских-против/)
— Нет, Надирадзе сейчас занят на твердотопливных ОТР и МБР, — покачал головой Хрущёв. — Давайте Шавырина с Непобедимым и Нудельмана, что ли подключать? Георгий Константиныч, сможешь товарищей из Коломны оперативно в Москву доставить?
— Да легко! Скажите только, на какой день, — ответил Жуков
— На завтра не стоит — людям же собраться надо, командировки оформить, — поразмыслив, заметил Никита Сергеевич. — Вы, товарищи, в гостинице уже разместились? — спросил он у ленинградцев.
— Да, Никита Сергеич, всё нормально, — ответил Никитин.
— Тогда сделаем так. Отдохните несколько дней, погуляйте по Москве, а мы тем временем соберём большое совещание по тематике ОКГ, электронной оптики и их приложению к управляемым ракетам, — решил Хрущёв. — О времени совещания вас известят. Только в приёмной Шуйскому скажите, в какой гостинице остановились.