Утром группу разбудил характерный звук вертолётов. Выбравшись из палатки, они увидели два вертолёта Ми-4, кругами ходящие над лесом. Что удивило туристов ещё больше — прямо за перевалом, над северо-восточным склоном Холат-Сяхыла, примерно в двух километрах, висел пришвартованный дирижабль, причём не маленький, а 50-тонный «Киров» (АИ). Что было совсем странно — на серебряной туше отсутствовал обязательный для всех советских дирижаблей крупно написанный номер «СССР В-....».
Второй «Киров», также без номера, медленно кружил над лесом, вдалеке, на северо-востоке, там же, где летали оба вертолёта.
— Охренеть... Военные что-то ищут?
— Похоже... Зеков и дезертиров двумя вертолётами и двумя дирижаблями не ловят — много чести.
— Может, спутник в тайгу упал? Его ищут?
— Вчера что-то крепко шмякнулось...
— Не знаю... может и спутник, конечно...
Туристы переговаривались ещё некоторое время.
— Что делать будем? — спросил, наконец Слободин.
— Через перевал нас не пустят — наверняка там закрытая зона, — сказал Кривонищенко. — Если пойдём обратно вдоль реки в открытую — задержат.
— Давайте устроим днёвку, — предложила Зина. — Пересидим сутки в палатке. Дрова есть, еда есть, вода под рукой — снег растопим. Подождём, пока они не уберутся, а там решим, или идти дальше, или возвращаться.
— Не-а, если будем прятаться, и нас найдут — будет ещё хуже, — покачал головой Золотарёв. — Разумнее всего — кому-то одному выйти на контакт с военными. Документы у нас в порядке, предписание имеется. Ну, проверят нас... Лишних вопросов не задавайте.
Золотарёв, как инструктор турбазы, остался с группой, на случай, если придётся замещать «командира». «На контакт» отправились Дятлов и Кривонищенко. Поднимаясь по склону, они заметили нечто странное. На снегу там и сям виднелись смятые и частично присыпанные позёмкой ленты алюминиевой фольги.
Как только они вышли из-за укрытия леса и начали подниматься на перевал, их тут же заметили. Чей-то голос приказал в мегафон:
— Стоять! Руки вверх! Кто такие?
Сверху, от дирижабля, им навстречу спустились несколько лыжников в военной форме, в белых маскхалатах и с автоматами. Четверо заняли позиции с флангов, ещё два бойца зашли с тыла, лейтенант стоял в центре.
— Мы туристы! Из Уральского Политеха! Идём на Отортен! У нас есть документы! — ответил Дятлов.
— Доставайте. Медленно.
Документы были тщательно проверены.
— Где остальные? — спросил лейтенант.
— Внизу, в долине. В палатке. Мы побоялись идти все сразу.
— Дятлов Игорь Алексеевич, старший группы?
— Да, я.
— Подождите. Я должен доложить.
— Хорошо. Товарищ лейтенант, а что тут было-то ночью?
— Ночью? Ничего не было. Вы ничего не слышали.
— Э-э-э... Ну, как же... Стрельба, огни какие-то в небе...
— НИЧЕГО НЕ БЫЛО, — с нажимом повторил лейтенант.
Затем оглянулся на автоматчиков, и тихо произнёс:
— Не положено. Если разрешат сообщить — прочтёте в газетах. Если нет — тоже прочтёте... лет через пятьдесят. А сейчас, если что — вы ничего не видели и не слышали. И вообще вас тут не было.
Сверху спустился радист с рацией за плечами. Лейтенант приложил один наушник к уху, взял микрофон и доложил:
— Обнаружены двое туристов, студенты из Свердловска. Внизу в лесу ещё семь человек.
Лейтенант умолк, выслушал приказ, и ответил коротко:
— Есть!
Через час всех туристов посадили в вертолёт и отправили обратно в Свердловск. С каждого прямо у вертолёта взяли подписку о неразглашении увиденного. Так закончился этот явно неудачный поход. Впрочем, студентам было невдомёк, что он мог завершиться для них значительно хуже.
Из рапорта командующего войсками ПВО маршала Бирюзова (АИ):
«...были получены данные из компетентных источников, относительно предполагаемой попытки воздушной разведки вероятного противника в конце января — начале февраля 1959 года провести операцию по ночной аэрофотосъёмке, в том числе в инфракрасном спектре, производственного комплекса Челябинск-40. Также было высказано предположение о заброске в район Северного Урала агентурной группы вероятного противника, с целью разведки секретных оборонных и промышленных объектов.