– Для построения коммунизма, – коротко ответил Хрущёв.
– А без космических станций мы его не построим? – удивился Андрей Антонович. – Это ж какие затраты нужны?
– Не построим.
– Кхм... товарищ Первый секретарь, – официальным тоном произнёс Серов.
– Да?
– Есть важный разговор.
Хрущёв почувствовал, что Серов намекает на самый большой секрет Советского Союза.
– Может, его лучше продолжим у меня в кабинете?
– Да, пожалуй.
Для продолжения обсуждения собрались в кремлёвском кабинете Хрущёва. Присутствовали только несколько «посвящённых», и Гречко с Ивашутиным.
– Никита Сергеич, – обратился к Первому секретарю Гречко. – Мы, вроде, о построении коммунизма и космосе разговор завели. Я, всё же, не очень понимаю, к чему такие затраты? Тем более, на нас ещё и международная кооперация с половиной Азии висит. Вот объясни, зачем оно нам?
– Понимаешь, Андрей Антоныч, – Хрущёв почесал затылок. – Как бы тебе объяснить покороче... Военная техника и космос – это такие затратные отрасли, от которых народному хозяйству пользы мало, при том что отказаться от них, сам понимаешь, нельзя. Вот я и пыжусь, чтобы от этих отраслей хоть какую-то отдачу в бюджет получить.
– И ещё, – добавил Хрущёв, – попробуй мыслить масштабнее. Космос – это вершина горки. Кто там сидит, тот и главный. Если подкорректировать траекторию любого близкого к Земле астероида – ты получаешь оружие, по мощности многократно выше супербомбы. Другой вариант – из материала этого астероида производишь металлическое зеркало, и отражаешь зайчик на Землю. Минус ночное освещение городов. А то и в Заполярье можно апельсины выращивать. Или наоборот – взял, и ЗАКРЫЛ солнечный свет супостату. Про космические радары и фоторазведчики я уж вообще молчу.
– А главное – это наша страховка. Про динозавров слышал? Их добил маленький такой астероид, который на 100 лет оставил Землю без солнечного света по всей поверхности. Кто поручится, что завтра такой же не упадет? Или не такой же – что будет, если метеорит, вроде Тунгусского – всего-то 50 лет прошло – не рванёт на этот раз над Москвой или Парижем? Вот чтобы от всего этого защититься – нам тоже надо осваивать космос.
– Ты вот говоришь, зачем нам международная кооперация? Так ведь мы в Азию железяки продаём, а нам оттуда тропические фрукты везут, тоннами. Ты в 55-м году мясо ел? – вдруг неожиданно перескочил на, казалось бы, совершенно другую тему Никита Сергеевич.
– Да и вчера ел, не только в 55-м! – пошутил Гречко.
– Вчера – понятно! А вот в 55-м году у нас мяса в стране не было. Едва хватало на обеспечение городов, снабжаемых по 1-й категории. Да что мясо! Очереди стояли за хлебом с шести утра. Нас тогда Монголия мясом выручила (АИ, см. гл. 01-27). Дальний Восток за счёт монгольских поставок выжил, да и в европейскую часть завозили много. Понял теперь, зачем нам международная кооперация?
– Ну... понял. А не дороговато будет самолёты на фрукты менять?
– А ты знаешь, сколько фруктов мы за один самолёт получаем? Не один дирижабль-фруктовоз, между прочим. Ты вот своё генеральское довольствие потребляешь, – упрекнул приятеля Хрущёв, – а ты останови машину разок, зайди в обычный магазин, и сравни прилавки сейчас, и пять лет назад. Не пробовал такой эксперимент провернуть? Вот попробуй.
– М-да... – Гречко задумался. – Я-то всё понять не мог... Понимаешь, чувствую, есть у нас в руководстве... я имею в виду – на самом верху... есть у нас какая-то влиятельная группа... Не знаю, как и сказать, чтобы понятно было...
– Есть такая группа, – усмехнулся Хрущёв. – Президиум ЦК называется.
– Да я не о том! Понимаешь, их вроде не видно и не слышно, а работа идёт. Ты посмотри, какой мы мощный старт взяли – и в промышленности, и в науке, и во внешней политике! Вроде как будто... теневое правительство какое-то работает. Которого никто ослушаться не может, – путано и сбивчиво пытался донести свою мысль Гречко. – Как раньше, в общем... Но при этом народ пачками вроде не сажают, разве что совсем уж совсем зарвавшихся...
Хрущёв внимательно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Серова.
– Иван Александрович, ты, вроде, что-то сказать хотел?
– Так точно. Товарищ Первый секретарь, – Серов вновь перешёл на официальный тон. – Прошу разрешения предоставить допуск следующего уровня товарищам Гречко и Ивашутину, для упрощения взаимодействия с ними лично и возглавляемыми ими ведомствами. Чтобы осознавали серьёзность ситуации в полной мере. События назревают нешуточные, особенно в ГРУ.
И Гречко, и Ивашутин уже имели допуск к документам с грифом «Особой важности». Следующим, высшим уровнем, был допуск по форме «Тайна». Ивашутин и Гречко понятия не имели о существовании более высокого допуска, и удивлённо переглядывались.
– Какие события в ГРУ? – удивился Ивашутин.
– ЕЩЁ один уровень? Выше, чем «Особой важности»? – переспросил Андрей Антонович.
– Ты за них ручаешься? – коротко спросил Хрущёв.
– За товарища Ивашутина – как за себя. Товарища Гречко ты и сам хорошо знаешь, – ответил Серов.
– Какой допуск хочешь предоставить?
– Полный. Они должны знать, что поставлено на кон.
– Хорошо.
Под взглядами Косыгина, Келдыша, Королёва, Устинова и Кузнецова Гречко и Ивашутин расписались в невиданных ранее красных бланках с грифом «ТАЙНА». Хрущёв достал из сейфа два экземпляра распечатки письма Александра Веденеева и вручил Гречко и Ивашутину.
– Вот. Читайте. За разглашение – расстрел без суда и следствия.
– Ого! Серьёзно... – Гречко начал читать.
Ивашутин взял листок молча.
Оба, прочитав первый абзац, как по команде подняли головы, изумлённо воззрившись на Первого секретаря.
– Это... это что? Шутка? – спросил Гречко.
– Угу... Только никто не смеётся. Видишь? – буркнул Никита Сергеевич. – Ты читай, Антоныч, читай.
Он достал из сейфа планшет, с приклеенным к нему синей изолентой новым никель-металлгидридным аккумулятором советской разработки.
Ивашутин первым дочитал письмо до конца.
– Это правда? – коротко спросил Пётр Иванович.
– К сожалению. Теперь понимаете, почему я так гоню страну вперёд? Мы должны, пока мы сами живы, успеть приблизиться к коммунизму настолько близко, чтобы уже не возникало соблазна повернуть назад, – пояснил Первый секретарь. – Добро пожаловать в «теневое правительство», товарищи.
– Так это что... вот... они все, – Гречко оглядел собравшихся потрясённым взглядом. – Они все – и есть …
– Посвящённые, – подтвердил Хрущёв. – «Масоны 33 уровня», это мы так между собой, в шутку, говорим. Вот, – он показал «новообращённым» планшет. – Это – ЭВМ из 2012 года. Аккумулятор у неё сдох за пять лет, пришлось наш приклеить. Это – один из нескольких предметов, полученных нами. Об остальном узнаете в Информационно-Аналитическом Центре, это вроде такой секретный НИИ, что ли, там изучается информация, которую нам прислали.
Гречко и Ивашутин несколько минут разглядывали планшет. Ничего подобного они раньше никогда не видели. Лучшего доказательства и не требовалось.
– И как все эти космические железки помогут нам приблизить коммунизм? – спросил Гречко. – Не понимаю. Может, лучше эти деньги на благосостояние народа потратить?
– О благосостоянии народа мы тоже думаем, и постоянно что-то улучшаем, пусть понемногу, – ответил Косыгин.
– Но одного благосостояния недостаточно, – добавил Хрущёв. – Народу нужна великая цель. Причём – конкретная, осязаемая. Коммунизм – это великая цель, но его невозможно объявить с понедельника. Его придётся строить долго, и врастать в него постепенно. А вот высадить советского человека на Марс – можно. Это – более простая цель. Достижимая. Конкретнее некуда.