– Ого! – Никита Сергеевич с интересом наблюдал за плывущим по экрану изображением собственного кабинета. – Очень качественное изображение, товарищи! На удивление качественное. Это цифровое?
– Нет, с ПЗС-линейки считывается аналоговый сигнал. Цифровой на этом телевизоре показать без преобразования не получилось бы, – пояснил Росселевич. – У нас в планах создание специализированного сигнального процессора, для обработки сигнала с камеры в цифровом виде. То есть, считываем аналоговый сигнал, переводим в цифру, чистим от шумов, передаём на дальнее расстояние, и уже на приёмной станции, если это необходимо, переводим обратно в аналог. Пока что цифровая техника слишком дорога, а сила телевидения в его массовости. Потом, когда элементная база подешевеет и станет мощнее, можно будет в каждый телевизор ставить процессоры. Но это – планы на будущее.
– Сейчас речь идёт о том, чтобы сделать на таком принципе передачу данных с будущего космического телескопа, – пояснил Келдыш. – Отработав на нём принципиальные технические решения, можно будет внедрять их в потребительский сектор экономики.
Академик знал, чем можно пронять Хрущёва.
– То есть, вы имеете в виду, что ваш телескоп будет вроде как огромной телекамерой на орбите? – спросил Никита Сергеевич.
– Можно и так сказать, – улыбнулся Шмаков. – Он будет объективом полупроводниковой телекамеры. Надо только защитить электронную часть от радиации, но этот вопрос мы уже придумали, как решить.
– А как сохранять изображение планируете?
– Магнитную плёнку на лавсановой основе мы делать научились, – ответил Павел Васильевич. – Вот на неё и будем записывать изображение. Причём в цифровом формате, для сохранения качества записи. Эту аппаратуру ещё предстоит разработать, никто не говорит, что она появится в будущем году.
– Но если не начнём сейчас, то кто-нибудь сделает это вместо нас, – резюмировал Хрущёв. – Хорошо. Мстислав Всеволодович, смету мне приготовьте по телескопу. Расходы пока будем проводить по линии Госкомитета по новой технике, когда появятся опытные образцы аппаратуры – там решим.
– Никита Сергеич, – Росселевич слегка замялся. – Вопрос не совсем моей компетенции... Совсем не моей... У нас Пётр Фёдорович Брацлавец, один из непосредственных разработчиков фототелевизионной установки, высказал идею: поставить на телевизионный спутник «Молния-1» телекамеру внешнего обзора. Смысл в том, что у стартующей ракеты факел двигателя очень яркий, его что днём, что ночью будет хорошо заметно.
(П.Ф. Брацлавец пробивал эту идею долго. Наконец, в 1966 г на спутник связи «Молния-1» поставили телекамеру и провели тест по обнаружению запуска ракеты, давший прекрасный результат. http://www.cosmoworld.ru/spacehistory/bratslavets.html Позже из этой идеи родилась СПРН космического базирования «Око»)
Хрущёв, Келдыш и Королёв многозначительно переглянулись. Разговор о создании космической системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) шёл давно, но специалисты полагали, что необходимо разрабатывать специализированные инфракрасные камеры и специальные спутники. Работа шла с 1954 года, дала уже немалый выход в виде различных ИК-приборов, но самой системы ещё не было. Впрочем, и МБР в США пока только разрабатывались.
– У нас же летает метеоспутник с телекамерами! – сказал Королёв. – Записи в Гидрометцентре хранятся какое-то время, можно даже специальных экспериментов не проводить, просто просмотреть записи того дня, когда были запуски.
– Это обязательно надо сделать, – распорядился Никита Сергеевич. – Если всё так – выводим две-три «Молнии» на вытянутую орбиту над западным полушарием, официально – для телевещания Венесуэлы, Кубы и Гватемалы, и заодно получаем СПРН первого поколения. Принимать сигнал могут корабли управления или станции в той же Гватемале и на Кубе, и передавать через спутники связи в Москву. Это пока связь между спутниками не будет налажена.
– Потом повесим пару спутников на геостационар для трансляции и на их тоже камеры поставим, – добавил Келдыш. – Отличная идея.
– Я тогда подключу к этому вопросу товарищей Гречко и Устинова, – решил Первый секретарь. – Сергей Палыч, вопрос с камерой и аппаратурой связи на «Молниях» – за вами. Когда вообще планируете «Молнии» запускать?
– Планировали в будущем году, но, чувствую, придётся уже в этом, военные с нас не слезут, – проворчал Королёв. – Нет, конечно, решить задачи телетрансляции, связи и СПРН спутниками одного типа будет, безусловно, дешевле... Но придётся стоять на ушах... Хрен с ним, не в первый раз.
– Чувствую, у нас намечается подвижка с системой космического телевидения, – заметил Первый секретарь. – Раз так, надо будет обсудить его развитие. Увеличение числа каналов, наполнение сетки вещания, строительство приёмных станций системы «Орбита». Помнится, мы собирались эти станции в контейнерном исполнении делать?
– Да, – ответил Росселевич. – Сама станция у нас уже разработана, большинство компонентов её аппаратуры выпускаются серийно, надо лишь наладить изготовление антенно-фидерных систем и окончательную сборку. Размещение в контейнерах позволит сильно сократить объёмы капитального строительства, а это – более быстрый и широкий охват территории страны, экономия средств, возможные экспортные поставки аппаратуры в страны ВЭС, но нужно убедить их в переходе на систему SECAM. В большинстве стран ВЭС, кроме Индии и Ирака, телевидение пока развито мало. Телезрители там, в основном, люди состоятельные, для них покупка нового телевизора обременительной не станет.
– Тогда мы просто обязаны предложить этим «уважаемым людям» лучшее из выпускаемых у нас моделей, – усмехнулся академик Келдыш. – Проекционные телевизоры «Москва-58Ц». Надеюсь, по «Орбите» будет сразу передаваться сигнал в цвете?
– Конечно, в цвете, – подтвердил Росселевич. – Это было основным условием с самого начала.
– Начинать, товарищи, надо с межгосударственного соглашения, – сказал Хрущёв. – Но, чтобы его поддержали, необходимо показать нашим партнёрам товар лицом. Наш товар – это спутники «Молния» и станции системы «Орбита». Организация, в рамках которой можно будет договориться и организовать сотрудничество, уже есть – OIR. Заодно можно будет заключить соглашение об обмене телевизионными программами, фильмами, в общем, тем наполнением сетки передач, с которым у нас пока ещё есть проблемы. Само собой, необходимо обеспечить тщательный отбор фильмов и передач, которые будут демонстрироваться нашим телезрителям. Но это мы будем обсуждать уже с дирекцией Центрального телевидения. От вас партия и правительство ждут скорейшего решения технических вопросов.
OIR – Международная организация радиовещания и телевидения (официальное французское название: Organisation Internationale de Radiodiffusion, с 1961 года – OIRT – Organisation Internationale de Radiodiffusion et de Tеlеvision) была организована как евразийская сеть радио- и телевещательных компаний и ставила целью организацию связей и обмен информацией для развития вещания.
OIR была основана 28 июня 1946 года, первоначально в её состав вошли Албания, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Чехословакия, Египет, Эстония, Финляндия, Франция, Венгрия, Италия, Латвия, Литва, Ливан, Люксембург, Молдавия, Монако, Марокко, Нидерланды, Польша, Румыния, Сирия, Тунис, Украина, РСФСР и Югославия. Штаб-квартира организации располагалась в Брюсселе.
По мере ужесточения «холодной войны», в 1950 большая часть западных участников покинули организацию. В ней остались республики СССР, Болгария, Чехословакия, ГДР, Финляндия, Венгрия, Польша, Румыния. Штаб-квартира была перенесена в Прагу. В 1961 году была организована телевещательная сеть OIR, называвшаяся «Интервидение».
Хрущёв рассчитывал убедить партнёров по ВЭС присоединиться к этой организации и создать единое «медиапространство». Это помогло бы привязать партнёров не только экономически, но и идеологически.