Рейнольдс мигом посерьезнел и пожал ледяную руку самой смерти. Некроманты редко кому помогали, потому от подобного предложения отказываться было чересчур глупо, даже если сейчас не уверен воспользуешься когда-то услугой или нет. Жизнь — слишком непредсказуема.
Некромант ещё раз поблагодарил колдуна, кивнул и ушел так и не подняв капюшона, а Рейнольдс рассматривал горошинку рябины, оставшуюся в руке. Возможность призвать мага смерти в любое время. Ценнейший дар.
Колдун бережно покатал оранжевую горошинку в пальцах, а затем дематерилизировал её в свою квартиру. После чего, поднявшись, направился к компании фей…
========== Глава 16 ==========
— Здесь, в “Бузине” смертельно скучно, Лорелла, потому я тебя похищаю, — Рейнольдс обнимал девушку за талию, голова покоилась на её плече. Он потерся носом о её шею. Фея вздрогнула, и по коже побежали мурашки. Возражать она явно не собиралась.
— Мел, ты следующая, — сокурсница Мелисса осторожно коснулась плеча Мелеты, которая дремала, откинув голову на стену. Вздрогнув, девушка открыла глаза, в которых стоял только один вопрос «что?». — Следователи вызывают тебя на допрос. Твоя очередь. Да не бледней ты так! Ничего там страшного нет, поверь.
У Лореллы были темно-зелёные туфли на высоченных каблуках фиолетового цвета. Неожиданно Рейнольдс осознал, что если фея снимет их, то окажется ниже его плеча. Эта миниатюрность заставила колдуна подхватить её на руки. Лорелла весело расхохоталась и обняла Призрака за шею. Она не стала кокетливо пищать «упустишь», потому что знала — этот не упустит. Хищники никогда не отпускают и не упускают…
Впервые в жизни Мелета ощущала холод пола под ногами. Будто она перестала быть созданием, живущим одновременно в двух реальностях, и стала обычным человеком, потому температуры вдруг стали иметь значимость. Мрамор обжигал босые стопы так сильно, что казалось — она шла зимой по замерзшему озеру. Мелета понимала — она замерзает только от дикого страха. До этой минуты её ещё ни разу не допрашивали. Не заставляли лгать. Не подставляли под удар. Очень жаль, что Рейнольдс ещё не успел научить не бояться — очень бы пригодилось. Обвинять колдуна в свалившемся беспокойстве Мелете как-то в голову не пришло. Он ведь просто делал свое дело.
— Давай, я помогу тебе, — Рейнольдс, забравшийся на парапет, протянул Лорелле руку. За его спиной поблескивала в свете луны Темза. Фея без труда поднялась, невзирая на высокие каблуки. Очутившись рядом, она руки не выпустила. Было приятно — тепло, исходящее от силовых линий на пальцах Рейнольдса приятно грело. Девушка улыбнулась и наклонилась к губам колдуна. Закрыла глаза, ощутив его поцелуй. Почему этот момент не мог длиться вечно?
— Дайте руку, пожалуйста, — довольно вежливо попросил молодой помощник следователя. Мелета, присевшая на стул, выполнила просьбу. Волшебник, не особо церемонясь, накинул на её тонкое запястье темный предмет, чем-то напоминающий автоматический тонометр. — Это поможет нейтрализовать ваше влияние на следователя, он — колдун.
Девушка кивнула, показывая, что она поняла. Когда парень нажал синюю кнопку, муза закусила губу — показалось, что под тканью браслета — сотни тонких иголочек, впившихся в её чувствительную кожу. Или не показалось? Она закрыла глаза. Почему этот момент длится вечно?
— Рейнольдс!
— Мелета Светлая.
— Почему ты удивляешься? Мне правда двадцать один.
— Да, мне девятнадцать лет.
— Серьезно, Лорелла, я не знаю. Подсчетом убитых мною Теней и спасенных душ занимается Совет.
— Я ещё не закончила учёбу, потому у меня нет спасенных гениев.
— Нет-нет, только одна подопечная. Парочка муз заставили бы меня застрелиться. Без шуток. Они такие… дивные.
— Верно, мой защитник — Рейнольдс Ратценберг, Призрак. Мое мнение? Ну, он несколько… специфичен.
— Я не хочу говорить о Мел, серьезно, — колдун на секунду нахмурился, после чего обнял лицо феи руками, — я хочу говорить о тебе…
— Мы можем поговорить о Рейнольдсе, конечно, но зачем? Ведь, кажется, меня вызвали на допрос о незаконном проникновении кого-то на Парнас или вам мой защитник интересней?
Рейнольдс задумчиво посмотрел на оливковую ленту, с помощью которой Лорелла завязала свой бант из волос. Любопытно, зачем она ходила к алхимикам и в каких заклинаниях применяют именно такой цвет? Неужели и у миниатюрных фей была необходимость защищаться с помощью могучей науки?
— Утром мы с Рейнольдсом по приказу Совета отправились к алхимикам Баккерель, чтобы они произнесли над нами заклинание. Видите? — Мелета разжала пальцы, показывая кусочек слегка помятой красной ленты, которую она всё это время держала в свободной руке. — Я думаю, Вы знаете, что это. — Для неё это навсегда останется чем-то большим, чем подтверждением алиби. Это — материальный факт того, что Рейнольдс поверил в неё.
— Всегда приятно вернуться домой, — Лорелла развернулась к переместившемуся следом за ней Рейнольдсу. Хлопнула в ладоши и несколько бра в виде кувшинок дали достаточно света, дабы рассмотреть хищную улыбку на лице колдуна. Ему явно очень пришелся по вкусу её бесцеремонный побег-перемещение. — Особенно, — она стала зарываться пальцами в волосы Призрака, — в хорошей компании…
— Я вернулась домой, на Парнас, — продолжила муза, морщась. Что за пыточный аппарат? Больно просто до потери мысли. — У меня болела голова. Я не привыкла к заклинаниям, потому проспала аж до самого сигнала тревоги, — Мелета слово в слово повторила сказанное Алирой. Она сидела напуганная у себя в комнате, когда туда заявилась невозмутимая вампирша.
Рейнольдс, обжигая кожу феи дыханием, поцеловал её в шею. Лорелла сделала глубокий вздох и наклонила голову, открывая свою длинную золотистую шею ещё больше.
«Ты солжешь ради безопасности моего брата? Сможешь солгать? Это, между прочим, опасно!»
Призрак умел развязывать любые узлы, потому двойная лента, которой фея завязала свои волосы, не составила для него ни малейших проблем. Творить хаос на её голове плавными движениями было чертовски приятно. Видимо, натура брала свое — он ненавидел, когда все четко, правильно, безупречно.
«Я всё сделаю, Алира, я обещаю». Разве она могла не сделать что-то ради него? Они ведь… команда.
Фея запуталась с многочисленными пуговицами его рубашки и камзола. Рейнольдс с тихим смешком помог ей. Лорелла прижималась к нему. Теплая-теплая муза…
— Я могу быть свободна?
Черт побери? Какая муза? Он ведь не хотел её, нет. Мелета стала его ядом, дурной привычкой и теперь ему кажется, что она — везде. Как же он ненавидел её в эту минуту, ненавидел и точно не хотел. Только эту миниатюрную, похожую на яркую бабочку, фею. Греться о её тепло, любоваться игрой света и тени на её золотистой коже, ощущать барабанную дробь её пульса…
— Рейнольдс? Откуда я могу знать, чем он был занят? Мы с ним не общаемся, Совет запрещает это. Я не нарушаю законы Теневого Мира. Можете просмотреть мое досье.
Она была восхитительной, каждый её поцелуй, прикосновение, вздох, шепот, царапина словно смывали усталость за безумный день. Вместо вкуса анисовых конфет и крови — медовые губы, вместо укола — подушечки пальцев, скользящие по коже, вместо сумасшедшей борьбы — ярко горящие глаза, вместо музы…
— Я могу быть свободна?
Рейнольдс слишком сильно сжал запястья Лореллы и та ахнула от боли.
— Благодарю вас. Всего доброго, — наконец с неё сняли странный аппарат. Мелета потерла запястье, покрытое множеством красных точек. Болело нещадно. Отличные методы допроса, а главное — очень гуманные. Страшно представить себе, как же допрашивали Рейнольдса, когда, по мнению Совета, тот бывал виновен.
— Прости… прости… прости… — Рей был зол на себя, зол настолько, что на секунду потерял контроль над собой. Такого прежде не бывало. Никогда не терял контроль, не причинял вреда объекту своей симпатии, а находясь в постели никогда не думал о прочих девушках, даже мимолетом.
Муза шла, понурив голову. Запястье болело нещадно. Ей казалось, что даже её волосы потускнели и солнечные зайчики перестали быть её вечными спутниками. Прямо в эту секунду ей нужен был Рейнольдс. Чтобы спросить у него все ли правильно она сказала. Она бы не плакала, не смела пожаловаться на боль созданию, жизнь которого была океаном этой самой боли, но от одного его взгляда рука бы перестала болеть…