Спустя много лет я подумал, что, когда я в первый раз попал в лагерь Невидимой империи, в первый раз услышал выступление Фрэнсиса Митчема, Брит, возможно, тоже приезжала туда с отцом. Мне нравилось представлять себе, что она могла быть с другой стороны сцены, слушая, как он гипнотизирует толпу. Что мы с ней могли столкнуться у продавца сладкой ваты или стоять бок о бок, когда искры от костра взметнулись в ночное небо.
Что нам суждено было встретиться.
В течение часа мы перебрасывались именами, как бейсболисты мячом: Роберт, Аякс, Уилл, Гарт, Эрик, Один. Каждый раз, когда мне кажется, что я придумал что-то стоящее, арийское, Брит вспоминает какого-то мальчика из своего класса с таким именем, который ел зубную пасту или на концертах блевал в тубу. Каждый раз, когда Брит предлагает имя, которое нравится ей, мне оно напоминает о каком-нибудь мудаке, с которым я пересекался.
Когда меня наконец осеняет — с остротой удара молнии! — я смотрю на лицо спящего сына и шепотом произношу:
— Дэвис.
Так зовут президента Конфедерации.
Брит пробует слово на язык:
— Это уже что-то.
— Что-то — это хорошо.
— Дэвис, не Джефферсон, — уточняет она.
— Да, потому что тогда его звали бы Джефф.
— А Джефф — это парень, который курит травку и живет в подвале у матери, — добавляет Брит.
— Но Дэвис, — говорю я, — Дэвис — это мальчик, на которого остальные дети смотрят с восхищением.
— Не Дэйв. Не Дэйви или Дэвид.
— Он набьет морду любому, кто назовет его так по ошибке, — обещаю я.
Я прикасаюсь к краю одеяла, потому что не хочу разбудить ребенка.
— Дэвис, — говорю я, пробуя звучание слова.
Его крошечные руки дергаются, как будто он уже знает свое имя.
— Нужно отпраздновать, — шепчет Брит.
Я улыбаюсь ей:
— Думаешь, они продают шампанское в буфете?
— Знаешь, чего мне по-настоящему хочется? Шоколадного молочного коктейля.
— А я думал, странные желания бывают до родов…
Она смеется:
— Нет, я точно знаю: гормоны будут играть еще по крайней мере месяца три…
Я встаю, раздумывая, а работает ли вообще буфет в четыре утра. Мне не хочется уходить. Я имею в виду, ведь Дэвис буквально только что очутился здесь.
— А если я, пока буду искать коктейль, что-то пропущу? — спрашиваю я. — Ну, что-то страшно важное.
— Знаешь, он сегодня не начнет ходить и не скажет свое первое слово, — отвечает Брит. — Если ты что и пропустишь, так это то, как он первый раз покакает, а знаешь, тебе вряд ли захочется это видеть. — Она смотрит на меня голубыми глазами, которые иногда бывают темными, как море, а иногда светлыми, почти прозрачными, как стекло, и глаза эти могут заставить меня делать все, что угодно. — Ему всего пять минут, — говорит она.
— Пять минут.
Я снова смотрю на ребенка и чувствую себя так, будто увяз ботинками в смоле. Мне хочется остаться и снова пересчитать его пальчики, его крошечные ноготки. Мне хочется смотреть, как поднимаются и опускаются его плечики, когда он дышит. Хочется видеть, как складываются его губки, словно он кого-то целует во сне. Мне безумно хочется смотреть на него, из плоти и крови, и знать, что мы с Брит оказались в состоянии создать нечто настоящее, твердое из материала такого размытого и эфемерного, как любовь.
— Со взбитыми сливками и вишней, — добавляет Брит, вырывая меня из задумчивости. — Если есть.
Я неохотно выхожу в коридор, иду мимо поста медсестер и спускаюсь на лифте. Буфет открыт, за прилавком женщина с сеточкой для волос на голове решает кроссворд.
— У вас есть молочные коктейли? — спрашиваю я.
Она поднимает на меня глаза.
— Не-а.
— А мороженое?
— Закончилось. Машина поставщика будет утром.
Похоже, помогать мне она не собирается, ее внимание снова сосредотачивается на головоломке.
— У меня только что ребенок родился, — не выдерживаю я.
— Надо же, — равнодушно произносит она. — Медицинское чудо. Первый раз слышу о таком.
— Ну, у моей жены родился, — исправляюсь я. — И ей очень хочется молочного коктейля.
— А мне очень хочется выиграть много денег в лотерею и чтобы меня вечной любовью любил Бенедикт Камбербэтч, но почему-то вместо этого приходится жить такой вот расчудесной жизнью. — Она смотрит на меня так, будто я отрываю ее по пустякам от какого-то важного дела или за моей спиной стоит очередь человек в сто. — Хотите совет? Купите ей конфет. Все любят шоколад. — Она не глядя заводит руку за спину и достает пачку «Жирарделли».