Когда за его спиной со скрипом захлопнулись ворота Арены, Ормут считал себя человеком обреченным. Он был уверен, что еще до заката клинок или пуля, несомненно, окончат его трижды проклятую всеми демонами жизнь, что, в общем-то, было не так уж и плохо, поскольку идти Шеньо было совершенно некуда, да и не зачем. Старенькая матушка отошла за Грань в сады Асферис больше года назад, так и не дождавшись непутевого сна. Других родственников у Ормута не было.
Поэтому, когда дрогу ему перегородил неброский экипаж, в сопровождении двух дюжих слуг на отличных гнедых лошадях, Ормут решил, что Тритти не захотели ждать и надумали свершить кровную месть прямо у Арены. Он обреченно остановился и опустил голову в ожидании рокового удара.
Дверь кареты распахнулась, и негромкий хриплый голос из глубины экипажа поинтересовался:
- Вы, господин Ормут, намерены тут до возвращения Вечного Странника торчать, или все же поторопитесь, и не будете упрощать господам Тритти задачу?
Шеньо ошарашено поднял голову. Один из сопровождавших карету всадников указал рукой на экипаж:
- Садитесь, господин. День нынче прохладный, простудитесь.
- Или в дырки сквозняк надует, - донесся из экипажа ехидный смешок.
- Ка… Какие дырки? – заикаясь, поинтересовался Ормут, послушно садясь в экипаж. Долго он не раздумывал – терять было совершенно нечего.
- Те самые, которые Тритти с наслаждением проделают в вас, если вы не уберетесь с улиц Лирунны в самое ближайшее время.
Хозяин экипажа – приятный молодой человек, в добротном дорожном костюме ухмылялся, откинувшись на обшитую красным бархатом спинку сиденья. Его слегка прищуренные темные глаза, волевой подбородок, немного острый, похожий на клюв нос, показались Ормуту до боли знакомыми. Несомненно - он где-то уже видел этого господина.
Дверца кареты захлопнулась, и колеса экипажа застучали по камням мостовой.
- Ну же, Ормут, - видя какие усилия прилагает новый пассажир, пытаясь вспомнить его, владелец кареты улыбнулся еще шире, обнажая красивые ровные зубы. - Мы же знакомы, я как-то приходил в тренировочный зал с мастером Руфром. Вы тогда еще занимались с копьем.
Но Шеньо не припоминал. За двадцать пять лет, проведенных им в стенах Лирунийской Арены, Ормут повидал столько и стольких, что лица, воспоминания и даты смешались в один сплошной поток. Выделить кого-то одного было практически непосильной задачей. Единственные, лица которых будущий "Демон" помнил до последней морщинки, были убитые им бойцы. Хотя как раз их он и пытался забыть… безуспешно.
- Мда, - задумчиво протянул молодой человек, разглядывая проплывающий за окном городской экипаж. – А я-то, грешным делом решил, что уже легко узнаваем даже самыми неосведомленными членами лирунийского общества. Что ж, если все так печально, я, пожалуй, упрощу задачу.
С этим словами спаситель Шеньо небрежным жестом откинул плащ. Изумрудный глаз золотого "Королевского Дракона" радостно сверкнул, поймав случайно попавший в карету луч солнца.
- Граф Ксавьен?! – удивлению Ормута не было предела. Чтобы королевский аркарран лично занимался спасением его пропащей жизни … это было что-то совершенно невероятное. Впрочем, в чудеса Шеньо не верил, поэтому с трудом справившись с волнением, немедленно поинтересовался:
- Что вам угодно, милорд, от такого ничтожного червяка как я?
- От червяка мне не нужно ничего, – улыбка немедленно покинула тонкие губы Ксавьена, а голос графа стал холодным и сердитым как северный ветер. – Я имею дело к человеку, успешно пережившему двадцать пять лет непрерывных смертельных схваток. Я имею дело к человеку, чья железная воля, отважный характер, и колоссальный опыт могут и должны быть востребованы. И надеюсь, что несколько минут назад я посадил к себе в экипаж, не червяка, а мужчину способного мыслить и отвечать за свои слова и поступки. Слова о "червяке" я, пожалуй, спишу на стресс и нервное напряжение последних дней.
- Да не было никакого напряжения! – раздраженно отмахнулся Шеньо. – За последний тритенк ни одного Жребия. Рехнуться можно!
- Да, я в курсе, - аркарран снова многозначительно хмыкнул. – Но должен же кто-то и оружие чистить, и за порядком следить.
Ормут несколько секунд внимательно разглядывал ухмыляющегося Ксавьена, а затем его осенило:
- Это вы! – возмущенно рявкнул он так, что из-за окна кареты раздался взволнованный голос: