Равер Вигольд, скукожившись на стуле, с ужасом наблюдал за разгоравшимися в кабинете страстями.
Между тем, неимоверным усилием воли взяв себя в руки, виконт позволил себе ухмыльнуться и негромко заметить:
- Некоторых самоуверенных мерзавцев вполне можно остановить. Например, четверть локтя доброй эльфийской стали в сердце способны унять любого, буквально в несколько мгновений излечив от излишнего любопытства, наглости и хамства.
- Если вы имеете ввиду этот кусок полированного железа, - граф кивнул на упирающийся в его грудь клинок, - то он также фальшив, напыщен и бесполезен, как и его хозяин. – В голосе аркаррана слышалась издевка. – Убить кого-либо им можно только в том случае, если жертва хорошенько разбежится и со всего маху сама насадится на него, как курица на вертел. Судя по всему, ваша сабля - подарок барона де Фага. Это вполне в его духе - прятать дерьмовое содержание за шикарной оболочкой. Впрочем, я готов дать вам шанс, полковник, - граф выпрямился, развел руки в стороны, и выжидательно склонил голову. Злобное выражение на его лице стало еще резче. Зрачки расширились, практически заполнив собою всю радужку, кожа, обтягивающая высокие, почти как у эльфов, скулы, побледнела, а на запавших щеках проступил нездоровый румянец. Уголки губ презрительно скривились. Заострившийся нос, высоко поднятые руки, одежда в любимых графом темных оттенках делали его похожим на огромного черного ворона, или на восставшего с погребального костра покойника.
Еще один порыв ледяного ветра, гораздо более сильный, ворвался в комнату, разметал разбросанные по столу аркаррана бумаги, ударился в противоположную стену и рассеялся под потолком, оставив после себя жуткое ощущение вскрытого склепа и почти могильного холода.
- Ну, давай же, - голос Еннарби приобрел странный злобно-свистящий оттенок. – Попробуй сделать это. Я даже защищаться не буду. У тебя есть чудесная возможность покончить со всем одним движением руки. Всего одно маленькое движение и я больше не буду задавать вопросы и надокучать вам своим присутствием. Я жду!
Даллак не верил собственным ушам. В душе виконта, словно разъяренные тигры, сражались два противоположных желания. Первое – немедленно, сию же секунду, последовать совету акраррана и пронзить его грудь саблей. Насладиться видом медленно входящего в тело клинка, вдохнуть опьяняющий запах свежей крови из раны, поймать последнюю искру угасающей жизни в бездонных черных глазах графа. Но другое, не менее сильное, желание требовало немедленно бросить оружие и как можно быстрее убраться из этих гнетущих желтых стен, где, кажется, каждый камень таит в себе смертельную угрозу. Из-за яростной душевной борьбы, рука казначея, сжимающая эфес сабли, заметно дрожала, а на лице застыло выражение крайнего удивления и ужаса.
- Полковник! - подал голос майор, сжав свой несчастный платок так, что побелели костяшки пальцев. – За ради Небес и Бездны! Не делайте этого! Умоляю! Вы же видите – он сумасшедший! Виконт, прошу вас! Три… два умных взрослых человека и цвирк всегда найдут возможность решить дело миром. Вечный Странник над нами! Давайте уже таки договоримся и перестанем пыхтеть друг на друга как три старых кузнечных меха. Никакой прибыли от такого пыхтения. Только лицо в саже да общее нервическое расстройство!
Но отчаянный призыв майора остался без внимания.
- Одно движение, полковник. Одно легкое движение и вы свободны, - все так же, не опуская рук, граф скривился в презрительной усмешке.
Но Таумаль уже успокоился. Поняв всю абсурдность и безвыходность ситуации, он бросил на графа взгляд, полный злости и некоторого недоумения, и опустил саблю.
- Увы, майор. Попытки договорится с умалишенными, равносильны попыткам уговорить море отменить трехлетний шторм. Здесь нужны другие, более радикальные меры. Мне намекали, граф, что вы и ваши методы иногда граничат с безумием. Говорят вы отменный актер, ваша милость. А выходки лирунийского аркаррана давно стали поводом для многочисленных домыслов и слухов не только в нашей провинции, но и далеко за ее пределами. К сожалению, на этот раз они не отражают и десятой доли реальности. Вы не просто отлично играете в сумасшедшего, милорд. Вы, и правда, безумны. И упаси нас Дайфор от подобной славы.