Ликование толпы доставляло мне удовольствие, но вся эта история с обманом не давала покоя. Я направил лошадь к дальнему концу длинной деревянной изгороди, и там повернулся лицом к моему сопернику.
Сир Удо ждал меня с холодным спокойствием, уверенный в своем рыцарском мастерстве. Я глубоко вдохнул и пришпорил коня. На мгновение я растерялся, когда могучий королевский конь начал разгоняться, приближаясь к рыцарю. Мое равновесие было нарушено, я покачнулся от бурной скачки и вцепился обеими руками в коня. Мое копье повисло в воздухе, еле держась между рукой и телом. Расстояние сокращалось быстрее, чем я предполагал, и я попытался поднять оружие, но прежде этого копье сира Удо со всей яростью врезалось мне в грудь.
Мир начал удаляться от меня, когда я отлетел назад, подобно кукле на ниточках. Казалось, что все вокруг затихло, за исключением пронзительной боли в груди. Я бы тоже закричал, если бы мог дышать. Казалось, что шерстистый мамонт наступил мне на легкие, в то время как изнутри их опалил огонь. Когда воздух вернулся, я смог дышать лишь тяжело и часто, с приступом боли на каждом вдохе.
Я огляделся и увидел рыцарей и оруженосцев, спешащих помочь мне. Собравшись с мыслями, я неуверенно встал на ноги и замахал им, показывая, что не нуждаюсь в помощи. Я опасался, что с меня снимут шлем и раскроют мой обман всем присутствующим. Отчаянно пытаясь показать всем, что способен идти сам, я побрел к краю арены. Некоторые рыцари пытались поддержать меня, когда ко мне подошел Девариукс в окружении королевской стражи. Он отпустил тех, кто стремился помочь, и тогда я окончательно оставил последние попытки остаться в сознании.
Ангелы парили в воздухе, распевая самые красивые мелодии, которые я когда-либо слышал. Мириады голубых и зеленых пузырей, таинственно сиявших, проходили сквозь меня, подобно светлячкам в море жидких алмазов. Ангельские песни медленно затихали, и тупая, ноющая боль вернула меня обратно в сознание.
Я очнулся и увидел целительницу, королевскую травницу по имени Ариэль. В ее тридцать лет у нее были глаза, как у ребенка, и волнистые темные волосы. Она носила свободную белую блузку и ничем не примечательную монету на золотой цепочке, обвивавшей ее шею. Я взглянул на монету и понял, что мое зрение до сих пор затуманено, чтобы разглядеть мелкие детали. Гул в ушах тоже не прекращался.
Ариэль заметила, что я очнулся. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Не знаю. Я, как будто побывал в другом мире.
– Что же с вами случилось? – продолжила она расспросы, накладывая волшебную мазь на мою рану.
– Хм-м... Несчастный случай на охоте, – ответил я, чувствуя себя слишком слабым, чтобы хорошо врать.
Она улыбнулась. – Несчастный случай на охоте?
– Меня лягнула лошадь.
Она продолжала улыбаться. – Ты слышал про ужасный удар, поразивший лорда Ротчильда на турнире?
– Конечно, – сказал я. – Как он, все хорошо?
– Да, с ним все будет хорошо, – рассмеялась она.
Ариэль словно заново собирала меня часть за частью. Пока она заговаривала мою рану и смешивала снадобья, мы разговаривали с ней. Она рассказала мне о людях Джорнстада, которые были разочарованы проигрышем лорда Ротчильда, готового при этом оправдаться за свое поражение. Сир Удо стал более популярен, чем когда-либо, и горожане были возмущены матчем-реваншем. Я не хотел думать об этом.
Я получил два урока белой магии в этот день. Доспех лорда Ротчильда оказался зачарован могущественной магией. Если бы она оказалась слабее, то я бы, вероятно, погиб от удара, хотя моим сломанным ребрам легче от этого не было.
Я также получил из первых рук урок применения удивительной целительной магии. Мази и снадобья Ариэль поправили мое здоровье, и после еще одного дня отдыха я был готов вернуться к работе. Ариэль сказала, что она имела дело и с более серьезными ранами, чем моя.
Однако я понял, что целебная энергия белой магии не была основной причиной страха врагов Къелдора. Не только могущественная защита стала символом величия нашей нации. Тут было что-то еще, думал я.
Ариэль порекомендовала мне постельный режим до конца дня, но, поскольку я не чувствовал усталости, я сидел в кровати и читал приключенческий роман.
Через несколько часов лорд Ротчильд пришел навестить меня. Я хотел прокричать ему в лицо: «Где же вы были?» – но, конечно, я не мог сказать такого королю, и мы оба избегали этой темы.
– Ты сообразительный юноша, Финрой, – сказал он с некоторой неуверенностью в голосе. Он был более подавленным, чем я когда-либо его видел, и смотрел на меня очень серьезно. – Я был горд за тебя как за моего королевского помощника. Ты показал свое истинное лицо и превосходно справился с обязанностями. Мои поздравления.