— Я с ним согласен, — сказал Пол. — Я уже созвонился с Кармелой Стайн и обо всем договорился.
— А я не согласен. — Уилл, понурый, сидел на кухне, с мольбой в глазах глядя на мать.
— Отец прав, — бесцветным голосом отозвалась Руфь. — Школу пропускать нельзя.
— Но я хочу быть здесь. — Уилл едва сдерживал слезы. — Она же моя сестра.
— Ох, Уилл. — Руфь подошла и обняла сына.
Он уткнулся лицом ей в грудь.
— Не отсылайте меня отсюда, пожалуйста. Прошу вас. Если бы не мой день рождения… — Он начал всхлипывать.
Руфь бросила на мужа страдальческий взгляд.
— Уилл, — сказала она, — ты ни в чем не виноват.
— В этом никто не виноват, — глухо произнес Пол. — Руфь, ему лучше уехать.
Руфь поняла, что муж потерял надежду на возвращение Джози, но, измученная горем, не находила в себе сил спорить с ним и потому отвернулась.
— Обещаю тебе, как только что-нибудь узнаем, мы сразу же тебе позвоним.
Уилл понял, что возражать бесполезно.
— Хорошо, — тихо сказал он и поднялся.
По его глазам Руфь видела, что он смирился с тем, с чем она смириться никак не желала.
Спустя две недели после происшествия в дверь дома постучали. Было раннее утро. Желтеющие кроны деревьев кутались в поднявшийся с моря туман, который должен был рассеяться только часа через два.
Руфь вздрогнула.
— Ее нашли! — воскликнула она. — Пол, она вернулась!
Спотыкаясь, она поспешила в холл и распахнула дверь.
— Мисс Коннелли? — Мужчина, стоявший на крыльце, приподнял фуражку.
— Да. — Руфь посмотрела ему через плечо. — Где моя…
Сзади к ней подошел муж.
— Что вы нашли? — взволнованно спросил Пол.
— Лейтенант Эдвардс, мэм. Береговая охрана. — Молодой офицер извлек что-то из синего вещмешка. — Вы узнаете это?
Рука Пола отыскала ладонь Руфи.
— Это ее спасательный жилет, — сказал он. — Джози. На нем ее имя.
— Его подобрали почти у самой Канады. Волной прибило.
Руфь взяла у лейтенанта спасательный жилет дочери.
— Господи, только не это! — простонала она. — Прошу тебя. Только не это.
Оранжевая парусина была истрепана волнами. Ощутив на руках ее тяжесть, Руфь рассталась с надеждой, дававшей ей силы на нескончаемые поиски.
— Ее найдут, — тихо сказал лейтенант. — Правда, может, не сразу. Море здесь очень коварное. Да вы и сами это знаете.
Он не стал добавлять того, что всем троим было хорошо известно: иногда тела так и не всплывают.
Лейтенант сел в машину и уехал. Руфь смотрела на спускавшийся к морю травяной ковер, пестревшие на нем яркие цветочки, на выступавшие из земли покрытые лишайником камни.
— Я отсюда уеду, — поклялась она. — Навсегда.
Она шагнула с крыльца и пошла прочь от мужа. Сунув ладони под мышки, чтобы унять пронзительную боль в груди, она брела вокруг пруда. Все кончено. Больше никаких воспоминаний, связанных с этим домом, с этим лесом, с этим прудом.
Каждое лето Пол привязывал посредине пруда плот; прыгая с него, дети учились плавать. Ступая по заросшему камышом берегу, Руфь на мгновение представила себе загорелую дочь, ныряющую с плота. Видение было настолько живым, что казалось, сейчас послышатся плеск воды и смех Джози.
Она свернула на тропинку и через лес пошла к мысу. В этом лесу, на этом обрыве Джози когда-то была счастлива.
Как долго она боролась с волнами? Сознавала ли, что делает последний вздох? Стала ли смерть для нее облегчением? Или ее погубил холод? При мысли о том, что тело ее дочери лежит глубоко на морском дне, Руфь содрогнулась.
Что может быть мучительнее этой потери? Уголки ее губ опустились, рот скривился. В последние недели они часто ругались. Смерть пришла внезапно, и не было времени объяснить, что эта враждебность — преходящее явление. Так же как не было времени описать нескончаемую боль родительской любви и то, как от нее щемит сердце.
Она лежала на боку и смотрела на круглую тень, отбрасываемую на стену лампой. В комнате пахло сандаловым деревом, из которого были сколочены два сундука, сто пятьдесят лет тому назад привезенные из Китая. В открытые окна доносился шум моря, тихий и ласковый, будто кто-то шептался на берегу. Джозефина. Мое дитя, мой первенец. Руфи казалось, что сердце у нее тяжелое, словно отлитое из свинца.
Из ванной вышел Пол. Она слушала, как он двигается по комнате. Слышала шорох его ступней по коврикам, падение сброшенного на пол полотенца. Матрас прогнулся. Пол залез под простыни и вытянулся на кровати рядом с ней. Она ощутила близость его тела. Он попытался обнять ее, шепча: