— Я больше не хочу лечиться.
— Потерпи, милый. Уже недолго осталось, — утешала его Руфь.
— Лучше умереть, чем вытерпеть такое еще раз.
По побелевшему лицу мальчика катились слезы, обескровленные губы тряслись.
— Этого я тебе не позволю, — сказала Руфь.
Когда он задремал, Руфь вышла в уборную, где встретила еще одну несчастную мать — худенькую энергичную женщину, всегда ухоженную и одетую как на ужин в ресторане.
— Вы — миссис Коннелли? — Женщина улыбнулась ей.
— Да. Руфь. А вы — мама Мишель?
Восьмилетняя Мишель проходила в больнице уже третий курс химиотерапии. В отделении поговаривали, что жить ей осталось недолго.
— Меня зовут Линда Петьевич. Уилл — замечательный мальчик, такой терпеливый. Часами играет с моей Мишель, хотя она и гораздо младше его.
— У вас чудесная девочка.
— Видели бы вы ее с волосами. — Глаза Линды потемнели от боли.
Руфь взяла ее за руку.
— Я тоже в ужасе, Линда. Каждый день, когда я вижу вас с Мишель и остальных родителей, мне становится стыдно. — Она посмотрела на свои мятые джинсы. — Вы всегда так восхитительно выглядите.
— Это я ради Мишель стараюсь, — объяснила Линда. — До ее болезни я не очень-то много внимания уделяла внешности. А теперь мне хочется дать ей понять, что она достойна всего самого лучшего.
— Она просто расцветает при вашем появлении. Смотрит на вас как на кинозвезду.
— Ну что вы! — рассмеялась Линда. — Спасибо за комплимент.
— Руфь… это Пол. — Ему не нравилось разговаривать с автоответчиком, но он продолжил: — Теперь, когда Уилл дома, мне хотелось бы навестить его, если…
Руфь взяла трубку:
— Привет.
— Можно я приду вечером?
— Я скажу Уиллу. Он обрадуется.
— Тебя мне тоже будет приятно увидеть, — неуклюже произнес он. — Я прихвачу бутылку вина.
Ерунда какая, подумал Пол. И чего он мямлит? В конце концов, она пока еще его жена. Что странного в том, чтобы выпить вместе по бокальчику вина.
Когда Руфь впустила его, он обнял жену и вручил ей бутылку и небольшой сверток.
— Что это такое? — Она повертела в руках подарочную упаковку.
— Хочешь — гадай, хочешь — открой и посмотри. Девяносто процентов людей выбрали бы второй вариант.
В свертке было ожерелье. Четыре маленьких деревянных сердечка на ажурном кожаном ремешке. Руфь просияла:
— Какая прелесть. Где ты это взял?
— А если скажу, что сам сделал, поверишь?
— Вообще-то… — она улыбнулась мужу, — поверю.
— С тех пор как мы с Уиллом смастерили скамейку, я много работаю с деревом. Забрал из Дома Картеров кое-какие инструменты.
— Восхитительное ожерелье, — промолвила Руфь. — Такое необычное. — Она провела пальцем по изящной резьбе. — Я тебе очень признательна.
Пол откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
— Миссис Коннелли, сегодня вы особенно хороши.
— Спасибо.
— А Уилл где?
— Лежит. День у него выдался тяжелый. Его много рвало.
— Пойду посижу с ним немного.
Он направился в комнату сына. Руфь не надела ожерелье, думал Пол. Возможно, сочла его слишком простеньким для своего платья. Четыре сердечка. Символ их некогда крепкой семьи.
Он постучал в комнату Уилла:
— Можно войти?
— Привет, пап.
Пол вошел.
— Как дела, сынок?
Уилл лежал откинувшись на подушки, лицо бледное и изможденное.
— Да ничего.
— Я принес тебе новую кассету. Никогда про эту группу не слышал, но говорят, хорошая.
— «Обнаженные дамочки». Класс. — Уилл взял кассету, демонстрируя оживление. — У Эда такой нет.
— Тебе что-нибудь нужно, сынок?
— Вообще-то, пап, говорить мне тяжело, что-то я устал сегодня. Но…
— Но?
— Если ты не против… почитай мне, как раньше.
— С удовольствием.
— Я сам хотел почитать, но глаза болят.
— Сейчас продаются книги на кассетах, знаешь, да? — В горле у Пола засаднило от невыплаканных слез. — В следующий раз принесу что-нибудь.
— Отлично. — Уилл закрыл глаза.
— Так что тебе почитать? Стихи, что-нибудь историческое, философское или религиозное?
— Вообще-то я сейчас читаю про вампиров. Уже полкнижки прочел.
— Про вампиров? Пожалей меня.
— Классная книга, папа. Один вампир влюбился в красавицу, а ее брата убили…
Пол застонал:
— Чуть не забыл. У меня есть кое-какие срочные дела.
Уилл рассмеялся — тихим усталым смехом.
— Я на пятьдесят седьмой странице. Тебе понравится, вот увидишь.
Уилл снова лежал в больнице на очередном курсе химиотерапии. Руфь приехала навестить сына и, подойдя к его палате, услышала доносившиеся оттуда голоса. Она украдкой заглянула внутрь. На краешке кровати Уилла примостилась Мишель. Положив его руку себе на колено, малышка с серьезным выражением на лице красила ему ногти.