— Значит, я звоню?
Когда она положила трубку, Уилл спросил:
— А папа поедет?
— Если захочет, — беспечным тоном ответила она. — Я не возражаю.
Он теперь почти не видел ее. Они встречались в больничном коридоре, сталкивались на автостоянке, но только и всего. Нет, они не избегали друг друга, просто так получалось. И если она смотрела в его сторону, Пол даже не был уверен, что она его заметила. Собравшись с духом, он позвонил ей:
— Может, мне приехать, помочь тебе?
— Как знаешь. Думаю, Уилл будет рад.
— Ты мне тоже не безразлична, Руфь, — тихо сказал он.
— Спасибо, Пол. — Ее тон смягчился.
— Уилл говорил, вы на Рождество собираетесь в Мэн. И остановитесь в «Кэбот инн».
— Так и есть. — Она помедлила и добавила нехотя: — Послушай, Пол, не знаю, нужно ли это, но Уилл хочет, чтобы ты поехал с нами.
— Теплое приглашение, ничего не скажешь. Умеешь ты осчастливить человека.
— Человека, который нас бросил.
— Руфь… Я очень жалею о своем поступке. — Он был почти уверен, что не кривит душой. — Ты по-прежнему единственная женщина, с которой я хотел бы жить.
— Раньше надо было думать.
И я очень жалею, что мы не вместе преодолеваем трудности, не вместе переживаем общую боль, хотел сказать Пол, но промолчал. Он вынужден был мириться с ее враждебностью. Сейчас главное — Уилл. А не она и не он сам.
— Почему ты отказываешься от моей помощи?
— А ты ее и не предлагал.
— Теперь предлагаю.
Она вздохнула:
— Поехали с нами на Рождество в Мэн.
Глава девятая
Пол заехал за ними, и они покатили в Брансуик, почти не разговаривая в дороге. В Портленде они сделали остановку и выпили кофе, стоя рядом с машиной и ежась от холода.
Когда они двинулись дальше на север, их обступила суровая зима, обычная для штата Мэн. В какую сторону ни посмотри, везде висят тяжелые свинцовые облака. Вечнозеленые деревья у дороги отливают чернотой, ветви прогнулись под тяжестью снега.
Последний отрезок пути Пол провел на заднем сиденье рядом с Уиллом. Оба спали — во всяком случае, так казалось Руфи, когда она смотрела на них в зеркало заднего обзора. Но на подъезде к Суитхарбору Уилл встрепенулся и сел прямо. Руфь свернула с шоссе и запетляла по узким улочкам.
— Давай остановимся у Дома Картеров. Пожалуйста, — попросил мальчик, когда они миновали заснеженный поворот к дому Хекстов.
— Хорошая мысль, — поддержал сына Пол. — Заодно проверим, все ли там в порядке.
— Только снаружи посмотрим, открывать не будем, — дрогнувшим голосом сказала Руфь.
Дорога к дому была заметена снегом, и машина с трудом пробиралась по ведущей к коттеджу просеке. Наконец они выехали из-за деревьев.
— Вы только взгляните! — выдохнул Уилл.
Дом и сарай сияли в зареве угасающего зимнего дня. Низкое солнце казалось присыпанным толстым слоем ледяного порошка. Луг застелен бледно-голубым покрывалом, а за ним высятся холодные и черные остроконечные ели.
Уильям стиснул плечо матери.
— Красиво как. Можно я выйду?
— Если хочешь, — разрешила Руфь. — Только смотри…
Но мальчик уже распахнул дверцу и выпрыгнул в снег. Руфь с Полом наблюдали, как он, спотыкаясь и оступаясь, ковыляет к дому, то и дело вскрикивая от радости.
— Завтра весь будет в синяках, будет стонать от боли в мышцах. Но ничего страшного. Я так рада, что ему хорошо.
— В этой шерстяной шапочке он похож на маленького помощника Санта-Клауса. Откуда она у него?
— Какая-то девочка из школы связала. — Руфь поднесла руку к лицу. В горле засаднило.
Словно угадав ее мысли, Пол сказал:
— Давай не будем думать о будущем.
— Я так боюсь, что он не поправится, — тихо призналась Руфь.
Перед ними словно стояло полотно Эндрю Уайета — белый снег, мальчик, чуть дальше дом с темными ставнями, за которыми прячутся привидения и увядшие воспоминания.
— Давай хотя бы получше проведем ближайшие несколько дней. Устроим для Уилла настоящий праздник.
— Давай.
На следующее утро Руфь и Уилл вышли на Олд-Порт-стрит и побрели вдоль берега. День выдался серый, небо было затянуто тучами, но ледяной ветер, дувший в лицо, бодрил Руфь. Она постепенно успокаивалась.
За ночь похолодало. Волны с силой ударялись о сваи пристани, обрушивались на каменистый берег и рассыпались облаками брызг. Чайки кружили в фарватере рыболовецких судов, подбирая выпавшую из сетей рыбу и отчаянно сражаясь за добычу.
Руфь поежилась.
— На море даже смотреть холодно.
— Вода здесь всегда холодная, — сказал Уилл. Он держал руки в карманах, теплая шапка надвинута на уши. — Даже летом.