Интересно, что режим и его требования делают настоящими идиотами и без того не очень умных сотрудников ИУ. Однажды в Жодинской тюрьме нам удалось-таки затянуть телевизор в камеру. Но в бетонной коробке он очень плохо ловил сигнал, а перетащить его ближе к окну было невозможно: шнур был короткий, а удлинитель, конечно, «не положено». Так и остался он у нас посреди камеры. Но, когда он стоял на полу, его не было видно с других сторон камеры, надо было его как-то приподнять. Выбор у нас был невелик, и мы поставили его на перевернутый тазик. Через некоторое время в камеру заходят режимники со шмоном. У главного наглый взгляд: крутит головой, ищет, к чему придраться. Натренированный взгляд замечает отклонение от нормы — телевизор на перевернутом тазике:
— А что это у вас телевизор там стоит, на тазике?
— Не видно же его, когда на полу, а до стола шнур не дотягивается.
Выражение лица мента делается недовольным. Отступление от шаблона, нерегламентированная ситуация, надо срочно реагировать:
— Да это ведь тоже!.. — на секунду лицо отражает напряженную работу мысли, поиск релевантной и правдоподобной придирки. — Износ тазика идет!
Когда закрылась дверь, мы хохотали с этого мента еще полчаса, он сделал наш день. Подытожили: вот это судьба, дожить до тридцати с копейками, чтобы шастать по камерам и рассказывать зэкам о «износе тазика». Что ж, таким можно только посочувствовать. Они создавали этот режим для нас, но теперь они, его слуги, еще менее свободны, чем многие зэки в тюрьме.
Июль 2016
НЕПРИКАСАЕМЫЕ В ТЮРЕМНОЙ ИЕРАРХИИ
Тема тюремной кастовой системы постоянно поднимается в СМИ, особенно тех, которые пишут про политических заключённых. Однако почти все, кто пишет на эту тему, знают о предмете в лучшем случае из рассказов бывших сидельцев, в худшем — из распространённых в обществе стереотипов. Как итог, часто имеет место множество грубых ошибок и введение читателей в заблуждение. Именно поэтому я решил написать данную статью, цель которой — пролить свет на некоторые аспекты такого сложного и многосоставного явления, как неформальная иерархия в тюрьмах Беларуси. На эту тему написаны не то что статьи (https://ru.wikipedia.org/wiki/Тюремные_касты_в_странах_бывшего_СССР), но даже целые научные работы. И, конечно, я не стремлюсь в рамках одной этой статьи рассмотреть всё явление в его разнообразии. Речь пойдёт главным образом об одной тюремной касте, существование которой очень сильно характеризует систему в целом, и знания о которой критично важны для любого попадающего в беларускую тюрьму, особенно политзаключённого. Это — так называемые «петухи» («обиженные», «опущенные», «гребни» и т. п.) Рассмотреть эту тему в отрыве от всей тюремной системы, не вдаваясь в детали организации карательного аппарата и социальных ролей каждой из тюремных каст, достаточно тяжело. Но всё же попробую.
Итак, из этого текста вы узнаете:
- как появилась каста «опущенных» в тюрьмах;
- каким образом в неё попадают;
- каково положение этих людей в тюрьме и зоне (исправительной колонии);
- какие функции выполняют эти люди в местах лишения свободы;
- почему существование этой касты жизненно важно сотрудникам администрации исправительных учреждений (ИУ).
Закончу я рядом советов мужской части читателей, ведь для любого мужчины, живущего в Беларуси, знания о тюрьме лишними не будут, особенно если он занимается протестной активностью.
Начнём с экскурса в историю. Каста т. н. «петухов» традиционно ассоциируется с гомосексуальностью. И если подходить с этой точки зрения, то всё просто: проявления гомосексуальности в местах лишения свободы были всегда: и в царских тюрьмах, и в ГУЛАГе. Ввиду крайне мачистского и гомофобного характера тюремных понятий и арестантской субкультуры, становится ясно, почему гомосексуал в тюрьме автоматически заносится в низшую касту «опущенных» — мачизму свойственно презрение ко всему женскому, низведение женщин до уровня недолюдей, существ, не имеющих права на собственную волю. Это отношение переносится и на гомосексуалов. Собственно гомосексуалы — это меньшая часть касты «обиженных», в нее входит большое количество людей, совершивших проступки против неформального тюремного закона — «понятий».