— Как мило, — ощетинился носящий пятый чин, втянув голову в плечи. Опять сестра… везде эта сучка! — Быстрая смерть за сиськи Гейли! Что ж ты ее не пришил, а? Неужто так вставлять ей понравилось?
— Заткнись, — грохот выстрела потонул в яростном вопле демона. Пуля попала ему в левый глаз, кровь слезами стекала по щеке из пробитой глазницы. Уцелевший глаз вспыхнул алым пламенем.
— Думаешь, она тебя любит?! Ни хера! Никого эта Luder¹ не любит, кроме себя, никто ей не нужен. Думаешь, ты спасешь ее? Спасешь человечество, — слова, приторно-едкие, казалось, заполнили собой всю улицу, заглушая и стоны ветра, и далекое пение автострады. — Ну и дурак же ты все-таки, сын Спарды. Пока есть люди — будем жить и мы…
Тонкие бледные руки, появившиеся из темноты, обвили истекающего кровью Михаэля и увлекли во мрак под его злой издевательский хохот. Данте запоздало нажал на курок, но свинцовый привет от Айвори улетел в глубь переулка. Мужчина хмуро сплюнул сквозь зубы и убрал пистолеты. Эбони мстительно обожгла его разгоряченным порохом дулом сквозь кожу плаща.
— Знаю, детка, мне он тоже не понравился, — обиженно буркнул охотник. Никогда бы не подумал, что такой засранец приходится родственником Гейлавер, утонченной, вежливой и рассудительной до зубовного скрежета. Не будь он так похож на детку, блондин давно бы нашпиговал его свинцом, а тот стоял, смотрела на него своими желто-зелеными глазищами, усмехался так знакомо. Данте капризно фыркнул, передернув плечами. Вот поведись с одной демонессой, как половина Ада у нее в родственниках окажется!
***
— Спасибо, киска, в этот раз ты вовремя, просто обосраться, — сквозь зубы процедил Михаэль, пока Гейлавер орудовала щипцами в попытке вытащить полированный кусочек свинца из глазницы брата. Женщина ответила ему меланхоличным молчанием, бережно промокая кровавые потеки на его щеке. Даже в столь поздний час темные локоны демонессы красиво переливались, закрытое платье из черного бархата плотно облегало фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Из украшений — тонкая золотая цепочка на шее. Каратель чуть слышно хмыкнула, когда ей наконец удалось зацепить щипцами пулю.
— Schlampe, schneller!² Заканчивай мне мозги перемешивать, достань ее уже!
— Geduld³, — тихо промолвила Гейл, осторожно вынимая скользкий цилиндрик. Как только пуля оказалась у нее в ладони, Фриндесвайд–младший оттолкнул ее с гневным шипением и схватил со стола початую бутылку бренди.
— Я мог убить этого козла! Мог убить сына Спарды! — прорычала он. — Если бы ты не появилась…
— Тогда пуль в твоем теле было бы намного больше, — носящая четвертый чин апатично вытирала окровавленные пальцы белым кружевным платком. Голос и лицо ее были совершенно спокойными, невозмутимыми, будто озерная гладь в безветренный день, но обманщик подозрительно прищурился.
— А чего это ты вдруг мне на помощь пришла? Что, жалко его стало. Должно быть, он просто шикарен в постели, намного лучше Кристофера.
— Не говори глупостей, — отчеканила демонесса, глаза ее сверкнули золотом. — Просто я не хочу, что бы моего дражайшего брата убил кто-то, кроме меня.
— Я тоже люблю тебя, сестренка, — ухмыльнулся Михаэль, делая жадный глоток янтарного напитка. Он ведь обманщик, он за версту чует ложь. Даже если врет ему демон.
Комментарий к Оголенные провода
[1] Luder — нем. Тварь
[2] Schlampe, schneller! — нем. Сука, быстрее!
[3] Geduld — нем. Терпение
========== Танго свободы ==========
Вечер пятницы в переводе с латинского значит «гульнуть так, что бы проснуться только в воскресенье вечером». И Данте твердо намеревался отдохнуть именно так. В конце концов, должен же быть у сексуального, брутального охотника на демонов входной! Хотя бы раз в неделю, когда не нужно размахивать мечом, когда кровь в венах кипит от алкоголя и лицезрения полуголых красоток, а не от предчувствия опасности, когда смело можно отдаться удовольствиям, после которых гложет жуткое похмелье. Сын Спарды окинул свое отражение придирчивым взглядом, расстегнул рубашку до середины груди и немного отступил в сторону. Хорош, ни одна девица не устоит! Взъерошив напоследок серебристо-белые волосы, мужчина схватил со стула плащ и направился к лестнице. В кобуре привычной тяжестью лежала Айвори, ее сестричка сегодня остается в конторе, охраняет дом. В баре одного пистолета вполне достаточно, а где не помогут свинец и порох, можно пустить в ход кулаки.
Блондин уже запирал дверь агентства, когда увидел знакомый девичий силуэт, грациозно выступающий из-под прозрачного полога сгущающихся сумерек. Линзы темных очков матово поблескивали, каблучки выбивали дроби по асфальту. На Леди вместо привычного откровенного костюмчика был несколько другой наряд, не менее открытый – белый пиджак, привычно застегнутый только на две пуговицы, и короткие шорты кислотного оранжево-алого цвета, такого яркого, что казалось, слабо светятся в полумраке. Изящные босоножки в тон им ловко сидели на ножках Мэри. Данте подкинул связку ключей на ладони, позволяя взгляду и мыслям скользить по ладной фигурке наемницы.
— Отлично выглядишь, крошка, — протянул он, позволяя себе запечатлеть поцелуй на мягкой щеке брюнетки. От девушки сладко пахло сандалом и ирисом. — Глаз радуется. Неужели ты ради меня так нарядилась?
— Я наряжаюсь для себя, — Леди кокетливо повела бедрами и довольно ощутимо ударила охотника по плечу. — Так что не обольщайся.
— Что ж, очень жаль, — хрустально-голубые глаза насмешливо сверкнули, костяшки пальцев блондина мазнули по округлому бедру девушки. — И куда же ты разоделась такая красивая?
— Да так, прогуляться, пропустить пару стаканчиков. Можешь составить мне компанию, — милостиво предложила Мэри, и сын Спарды предложил ей руку. Просунув ладонь ему под локоть, наемница неспешно ступала рядом с мужчиной, гордо вскинув голову и сунув большой палец за тонкий ремешок шорт, немного оттягивая их. Глаза Данте невольно притягивали вид ее глубокого декольте, обнажавшего высокую пышную грудь, и длинные стройные ноги. Кислотный цвет подчеркивал белизну ее кожи. Мужчина скрыл нахальную усмешку. Леди независимым жестом поправила очки.
— А ты собирался куда-то конкретно? — безразлично обронила она, наслаждаясь восхищенными взглядами группы подростков, распивающих пиво возле мусорных баков. Сын Спарды не обвинял мальчишек в глуповатых улыбках, расплывшихся на прыщавых мордочках, и масляных взглядах, полных несбыточных грез. Девушка действительно выглядит как конфетка. Немного непривычно видеть ее без верной базуки, но это ее облика совершенно не портит. Мужчина неопределенно пожал плечами.
— Да нет. Тоже хотел где-нибудь посидеть, отдохнуть, выпить.
— Только не говори мне, что в «Подвальчике», — девушка скривилась, демонстрируя все свое отвращение к заведению старины Бобби. — Премерзкое место.
— Нормальное, — оскорблено вскинулся Данте, слегка надувшись. Да в зальчике, провонявшем перегаром и дешевым табаком, где каждый вечер собираются доходяги и наемники со всего района, есть то, чего нет ни в одном фешенебельном клубе — неповторимая атмосфера распиздяйства! Пей сколько влезет, танцуй на столе, блюй прямо на пол, только помни — в следующий раз у собутыльников заместо стаканов в руках может оказаться нож. Бобби не терпит крови в своем баре, но для чего тогда придумали подворотни и переулки?
— Нормальное для помойки, — Леди одарила его милой улыбкой и преувеличенно грустно вздохнула. Однако даже сквозь броню очков Данте заметил лукавые искорки, маняще блеснувшие в ее разномастных глазах. — Пожалуй, я свожу тебя в одно милое местечко. Еда и выпивка там сносные, столешницы не липкие и остальные посетители не будут хватать меня за задницу. Только ты платишь!
— Обязательно. За себя, — Мэри возмущенно поджала губы под ироничную ухмылку блондина, - а что не так, детка? У нас же равноправие полов, разве нет?
— Очко в твою пользу, мерзавец, — улыбнулась наемница уголками губ, как бы невзначай прижавшись бедром к бедру охотника. Фортуна сегодня была явно на стороне Леди. Она не планировала провести вечер в компании этого очаровательного раздолбая, но если уж все так складывается, то почему бы не воспользоваться случаем? Девушка никогда не славилась легкомыслием, но иногда можно же позволить себе небольшую поблажку. Вреда от этого никому не будет. Брюнетка чуть слышно хихикнула собственным мыслям. Она заранее предвкушала злость и ревность, вспыхивающие в лазурном взгляде Триш, когда Леди начнет расписывать демонессе прелести вечера в обществе Данте.