— Мы ищем свидетелей преступления, — лейтенант вернул пистолет на место. — И раз уж вы…
— Я бы попросил, Скотт, — детектив скрестил руки на груди. — Если эти двое ничего не слышали, это вовсе не значит, что им ничего не известно… — масляный взгляд черных глаз Хайэмса полоснул по лицам наемников, — я буду внимательно приглядывать за вами.
— Мы вас поняли, — Триш ненавязчиво оттесняла копов подальше от кипевшего от ярости Данте и поближе к двери. — Это все?
Лицо детектива перекосило. Он запахнул пальто, раздражено кривя губы, и взялся за ручку двери.
— Да… пока все, — кивнув, Хайэмс выскочил на улицу. Равен поспешил за ним.
Как только за полицейскими закрылась дверь, Данте плюхнулся в кресло и потянулся за пиццей.
— Наконец то убрались… я думал, они тут до вечера торчать будут.
— А ты ничего не хочешь мне рассказать? — Триш кивнула в сторону рассыпанных сладостей. — Чье это?
— Того, кто сейчас мирно посапывает в твоей комнате, — охотник улыбнулся. — Думаю, волка–переростка тоже тянуло на сладенькое.
Женщина закатила глаза. Он опять во что–то ввязался. Данте подавай приключений, опасности, но героическими подвигами во имя человечества, увы, счета не оплатишь! Они и так едва сводят концы с концами, а он еще кого–то домой притащил.
— Ну что ты так на меня смотришь? Это была чистая случайность! Не мог же я оставить паренька там умирать? Или мог?
— Ладно, но почему именно в моей комнате?!
Блондин лишь развел руками. Не бросать же залитого кровью парня в гостиной, а укладывать его в своей спальне Данте точно не собирался. К тому же он думал, что Триш придет только вечером. Сын Спарды откинулся на спинку стула. Если мальчонка не придет в себя, то наемнику придется спать внизу на диване. Больного ребенка Триш точно не выгонит из комнаты, а вот его запросто. Охотник на демонов еще и во всем виноватым останется. Данте так и не решил, что будет делать с этой несостоявшейся жертвой вервольфа, особенно сейчас, когда такой слизняк вроде Хайэмса, имеет на него зуб. Эх, умеет он находить проблемы на свою белокурую голову. Но без них тогда жить будет скучно. Ведь ничто так не бодрит, как смертельная опасность!
Ослепительная молния вспорола небо, успевшее превратиться из серебристо–сизого в черно–серое, грозное и тяжелое. Словно внезапный выстрел, грянул гром, тяжелые дождевые капли забарабанили по оконному стеклу.
— Лето называется, — печально вздохнула Триш, разворачивая конфетку из запасов их квартиранта.
— Угу, — Данте тоже задумчиво шуршал блестящим ярко–зеленым фантиком. — Нужно проверить, как там пацан… должен уже проснуться.
— Давай лучше я, — женщина, грациозно покачивая бедрами, стала подниматься по лестнице. — Встреча с легендарным темным рыцарем-разгильдяем после произошедшего может статься губительной для хрупкой детской психики.
— Как скажешь, детка, — наемник пожал плечами. — Но, думается мне, вид такой красотки вроде тебя тоже не особо полезен… особенно после долгого сна.
Триш только усмехнулась.
Очередной удар грома прокатился по конторе, заставив оконные стекла испуганно задребезжать. Небесная канонада затихала и возобновлялась вновь, уходила вдаль и раскатисто грохотала прямо над головой. Яростный рык грозы напомнил Данте рев убитого им ликантропа. Знакомое ощущение опасности колючей волной пробежало по телу полу демона. На секунду наемник подумал, что ему просто показалось, но эхо знакомого гнилостного запаха померещиться точно не могло.
И словно в подтверждение его опасений наверху раздался оглушительный звон разбитого стекла. Данте стремительно вскочил на ноги, не глядя, схватил первое попавшееся оружие. Щелчок затвора Койота–А потонул в рокоте дождя. Любопытно, а демоном в голову когда-нибудь приходило, что чаще всего их присутствие выдает запах. Запах тлена. Запах отчаянья и смерти…
***
Глаза лейтенанта Равена мерцают ярко–алым. Кожа на лице местами почернела и потрескалась, по щекам струится бледно зеленая жижа. Рот растянулся в глумливо–торжествующей улыбке, обнажив два ряда острых акульих зубов.
— Данте-е-е-е… — хрипло выдохнул он. — Данте-е-е…
Сын предателя, проклятое отродье Спарды. Позор, позор всех демонов, свидетельство того, что темный рыцарь, один из приближенных владыки преисподней, спутался со смертной девкой! Данте! Мальчишка, этот невежественный глупец! Ярость, злость, ненависть сплелись в тугой комок в груди Равена, когтистые пальцы сильнее вцепились в длинную синюю косу человеческого подростка. Тоже ублюдок. Когда он разберется с Данте и предательницей, то позабавится и с этим выродком. Просто оскорбительно оставлять жизнь подобным сквернавцам, результатам унизительной слабости слуг принца Мундуса.
— Так вот какая на самом деле у тебя мордашка, — блондин ухмыльнулся, серебристая челка упала ему на лицо. Черные глазницы дробовика пристально вглядывались в лицо демона. — Лейтенант… вы, значит. Честно говоря, я думал, что этот смрад исходит от детектива, но, похоже, я ошибся… все же имеют право на ошибку, верно?
— Данте-е-е… — полицейский плотоядно облизнул губы черным раздвоенным языком, сильнее дернул найденыша за волосы, запрокидывая его голову. К незащищенному горлу прижалось костяное лезвие. — Только шаг, Данте-е-е… и кровь… ты захлебнешься в крови… я заставлю… заставлю тебя рыдать… кровавыми слезами!
— Прикрываясь этим сопляком? Ха! — наемник театрально зевнул. — Ты драться пришел или выпендриваться?
Демон ощетинился. Насмешничать презренное чадо Спарды гораздо. Посмотрим, как он будет смеяться, когда Равен прикончит его!
Отшвырнув от себя человечка, сержант бросился на Данте, размахивая причудливо изогнутым кинжалом. Его истерические завывания слились с музыкой грозы, лицо окончательно потеряло человеческие черты. Полу демон выстрелил, блестящие кусочки свинца пробили демону грудь, его отшвырнуло назад. Он зашипел от боли, оружие выскользнуло из пальцев. Данте ногой отшвырнул кинжал в сторону, медленно приближаясь к Равену.
— Знаешь, по–моему ты стал вонять сильнее, — издевательски бросил охотник, в подтверждение слов напарника Триш картинно замахала ручкой возле лица. — Я буду плакать кровавыми слезами? Не уверен. Скорее ты будешь стенать перед смертью.
Гнев и отчаяние горькой волной затопили сознание бывшего полицейского. Превозмогая боль, Равен, пошатываясь, поднялся на ноги. Он не позволит убить себя просто так, не станет просто очередной жертвой отпрыска предателя. Равен кинулся к Данте, пытаясь достать его длинными изогнутыми когтями. Наемник увернулся, схватил демона за руку и крутанул. Раздался сочный треск кости, брызнула черная кровь, сержант взревел и задергался, норовя вырваться из железной хватки сына Спарды. Но тщетно. Схватив нечисть за кадыкастую шею, блондин с размаху швырнул его в стену. Выстрел дробовика и раскат грома грянули в унисон, пули превратили остатки лица Равена в кровавое месиво. Полицейский рухнул на пол безвольно, словно тряпичная кукла, но демон был еще жив. Он корчился в бессильной ярости, исступленно царапая пол, чувствуя, как жизнь утекает из его тела вместе с кровью.
— Последнее желание будет? — самодовольно ухмыльнулся Данте, перезаряжая Койот–А. — А ты живучая тварь, отдаю тебе должное. Даже оборотень так не трепыхался.
Остаток фразы потонул в диком вопле Равена. Демон прекрасно понимал, что он не жилец, однако решился на последнюю попытку — на этот раз целью он выбрал Триш. Борясь с приступами невыносимой жгучей боли, он приготовился к прыжку. Пусть сын Спарды и успеет выстрелить, Равен хоть и вскользь, но заденет предательницу. Но не успел — его собственный кинжал с сухим шорохом вонзился ему между лопаток. Крик замер у Равена в горле. Через секунду от бывшего полицейского не осталось ничего, кроме кучки серого пепла.
— Неплохо, парень! — Данте, смеясь, закинул дробовик себе на плечо. — Молодец, не растерялся! Думаю, ты… — блондин резко осекся, когда несостоявшаяся жертва ликантропа подняла на охотника темно–синие глаза, обрамленные длинными, густыми ресницами. Наемник окинул взглядом растрепавшуюся косу, доходившую найденышу почти до пояса, нежные правильные черты бледного лица, изящное телосложение и… грудь?!