Резкое движение, жар и нега, еще одно движение — взрыв, и они погребены под обломками, погребены, но живы, а, значит, могут продолжать, не останавливаться, только вперед, еще и еще, ведь только так можно выжить в нашем ненасытном мире.
Его губы проложили жаркую дорожку по ее лицу, шее, груди, животу, задержавшись на смешной родинке, ее пальцы впились ему в спину, ноги обхватили его, сильнее, еще сильнее! В неистовом наслаждении она выгнулась дугой, прильнула к нему и в слабом жесте положила голову на плечо. Теперь пришел черед Сергея забыть обо всем и отдаться во власть стихии.
Прошли секунды, бесконечно долгие и томительно короткие, Сергей опустился в кресло, стоящее возле стола, Катя удобнее расположилась на столе, подложив под голову пухлый том английских торговых законов.
Он усмехнулся, она проказливо улыбнулась в ответ.
— Ты заметил, кровать стоит в списке наших приоритетов всегда вторым номером.
— Ну а сегодня, даже не вторым, я не пойду в спальню, когда напротив такой чудесный мягкий диван.
— А еще воспитанные люди!
— И не говори!
Он взял ее на руки и бережно опустил на угловой диван, засмеялся.
— Сергей, в чем дело? — притворно негодовала Катя.
— У тебя вся попа в цветных бумажках, которыми ты делала закладки!
— Негодяй, отпусти меня!
— С удовольствием, — Катя приземлилась на диван, Сергей упал рядом.
— Продолжим? — вежливо поинтересовался он.
— Ни в коем случае, — строго ответила Катя.
— Так уж и ни в коем?
Она рассмеялась от его щекотных поцелуев и решила отомстить, орудие отмщения было очевидно.
— Мы проспим завтра, — сонно бормотал Сергей.
— Не проспим, будильник на моем телефоне включен на 10 по самарскому времени, так что в 7 будем на ногах, — проговорила Катя, пытаясь хоть как-то прикрыться его халатом.
Лиза проснулась рано, Катя обещала ей кофе со сливками и вчерашние печенья с итальянским названием, девочка побродила по второму этажу и нигде не нашла взрослых, решила заглянуть к папе в библиотеку и очень удивилась: из под странной накидки на диване почему-то торчали целых три ноги и одна папина голова. Все-таки взрослые очень странные, — подумала Лиза и пошла обратно.
Летом Волга превращалась в настоящую ярмарку тщеславия, быть первым на дороге уже никому не казалось сколько ни будь важным или престижным, другое дело — на реке. Мощные белоснежные катера, грациозные яхты с гордыми именами, бесшумные гоночные лодки скользили по воде, обгоняли друг друга, ложились в дрейф, давая своим менее удачливыми собратьям полюбоваться ими хотя бы со стороны. Старые тихоходные кораблики по-черепашьи ползли по реке, усталые дачники, уныло сидя на палубе, наблюдали, как стройные красотки в экстравагантных нарядах и их спутники с телефонами Верту в кармане купальных шорт лениво болтают под звон колотого льда в бокале с Перье. Одна жизнь проходила мимо другой, первая не замечала вторую, вторая ненавидела первую.
На середине Волги, в небольшом заливе, со всех сторон окруженном поросшими лесом холмами, на якоре стоял трехпалубный катер, настоящий корабль, которому пристало бороздить морские просторы, а не уютно покачиваться на речной воде.
На верхней палубе, в кресле из ротанга с бокалом вина в одной руке и сигарой в другой расположился молодой мужчина.
— Она настоящая ведьма — твоя любимая Катюша! — прошипела брюнетка в алом купальнике а-ля Кармен, призывно вытянувшаяся на самом носу катера. — Ее ничего не берет: пожар, авария — ничего!
— Брось, из вас двоих ведьма — это ты! — произнес мужчина, выпуская в воздух колечки дыма. — Катя, так нежный эльф!
— Дима, мы говорим об одном и том же человеке? — хрипло рассмеялась новоявленная Кармен, — о Екатерине Борисовской, мисс «посмотрите, какая я умница!» и счастливой владелице твоих акций «Полимера»?
— Маша, как же ты ненавидишь ее! — он подошел к девушке, опустился возле нее на колени и начал неспешно развязывать кроваво-красный купальник, — мне странно, что она до сих пор этого не поняла.
— Ну она же так великодушна, но ты прав, я ненавижу ее, Борисовская умудрилась украсть даже мою мечту! А пока она разгуливала с тем огромным бриллиантом, что ты подарил ей на помолвку, я терла столики в третьесортном кафе, чтобы заплатить за учебу.
— Кстати, кольцо до сих пор лежит у меня в городской квартире, — купальник опустился еще ниже и упал на палубу, — Уходя, она с такой силой бросила его в стену, что пробила ее чуть ли не насквозь.
— Дима, подожди, о, Боже, как хорошо! мне кажется, я знаю, как ее остановить… Да, да!!! К черту Борисовскую!!!
— Опять то же самое! Будут кувыркаться до ночи, — тихо сказал капитан катера охраннику.
— Точно! — буркнул тот в ответ.
Мелодичный звонок прервал ее раздумья, целый день Катя не находила себе места, она приготовила завтрак, проводила Сергея, почитала Лизе, погуляла с ней, а из головы все никак не шел вчерашний контракт, вечер и последовавшая за ним ночь. Утром они проснулись почти одновременно, голодные, возбужденные и немного усталые, и с жаром продолжили то, на чем остановились в предрассветный час. А за завтраком Лиза с загадочной улыбкой смотрела на взрослых, как если бы что-то знала, но этого, конечно, не может быть, она еще слишком мала!
Катя поспешила вниз, наверное, вернулся Сергей, вечером они собирались отправиться на Сардинию, он хотел отметить удачно заключенную сделку!
— Я хочу немедленно с ним поговорить! Не смейте меня останавливать! Сергей, ты должен все объяснить мне! Ты не можешь!!! Да отойдите же вы!!! — тихий голос экономки потонул в возбужденном женском визге.
Стоило Кате только выйти в холл, как разъяренная фурия в облике Жени Жуковой набросилась на нее:
— И ты здесь! Мистер Дорофеев изменил своим вкусам! Потянуло на простоту! — девушка кричала, не сдерживаясь, металась по холлу, грозя уничтожить все на своем пути.
Катя лениво прислонилась к резным перилам и с удивлением наблюдала за разворачивавшейся на ее глазах сценой, Жене даже не были нужны зрители, она упивалась своей яростью и ненавистью, осыпая оскорблениями Сергея, Катю и весь белый свет. Катя неспешно перевела взгляд на свои домашние туфельки, подумала, что неплохо бы приобрести тот черный кружевной пеньюар в Бергдорфе, на который она не решилась вчера, прикинула, сколько выиграла на котировках акций, учитывая их сегодняшний рост и, наконец, поняла, что Женины вопли раздражают ее.