— Вы же партизанили с отцом, говорят, людей от расстрелов спасли, боевой орден имеете — и воруете?! — яростно крикнул в перекошенное злобой лицо одноглазого.
— Пустодомок! Чему вас учат в етих техникумах?.. — не сдержался и тот, затаптывая окурок. — Воевал, награды… Что награды, ежель я должен с тобой колготиться под дождем, чтоб добыть в семью лишний рубель и выпить после работы чарку. Рази ето воровство? Воруют те, что сидят на голом окладе и ничего не делают, зато имеют машины, дачи и бесплатные путевки на курорт! Так, понимаш, присиделись да приворовались, что уже и не различают — где мое, где государственное. Все стало обчее. Как при коммунизме. Я повидал свет — знаю, на чем свинья хвост носит…
— Я тоже знаю. Помогать воровать не буду, — отрезал Сергей.
— Так на кой же… я тебя брал, сукиного сына? — жалобно скрипнул голос у Прохора, и он растерянно потер рукой грязную щетинистую шею. — Вишь, нога-то у меня?.. Один и в кузов не заберусь.
Сергею показалось, что из единственного глаза дяди на впалую щеку просочилась слеза. Матюкнувшись, Сергей рванулся от машины, грудью схлестнувшись с мокрым, больно достававшим по лицу лозняком, а когда выдохся и размазал на лице кровь, вяло повернул назад…
Назавтра с утра, придя на работу, люди из бригады Сергея не обнаружили в гардеробе своих шкафчиков. Как выяснилось, ночью от небрежно брошенного кем-то окурка в раздевалке вспыхнул пожар. Сгорели все деревянные шкафчики. Железные — примерно треть от общего числа — остались невредимы. Подняли на ноги начальство. И через час к гардеробу через въездные ворота подкатила грузовая машина с кузовом железных шкафчиков, которые до последнего часа, сваленные возле кузнечного корпуса, грудой железного хлама ржавели под непогодой. Когда запахло паленым и кому-то предстояло ответить за случившееся, спохватились, вспомнили… Шкафчики поставили. Но сгорели рабочая одежда, обувь, даже мыло. Сунулись наверх — начальство впопыхах тоже ничего не придумало. Пришлось отстоять смену в костюмах, так, чтобы перед уходом на обед без мыла обойтись. У контрольного столика, разворачивая убереженными от масла и солярки руками свертки, беззлобно поругивали начальство за волокиту, а заодно — своего брата: чего молчали, не били тревогу? Шлифовщик в новенькой робе с места взвился:
— Я б первый, к примеру, сказал, что не сегодня-завтра вспыхнет гардероб! И когда во получилось, кого б первого наверх потянули? Из кого б душу вытрясли? Из меня: я, выходит, знал и не воспрепятствовал…
— Гляди-ка! — выпучился на шлифовщика Самсон, проглатывая застрявший в горле кусок и вытирая одной рукой слезы, а пальцем другой — тыча перед собой: «Мол, в точку попал!» И вот кусок благополучно проглочен. — Это как я один раз драку наблюдал. Нехорошая была драка: двое одного били. Люди себе идут мимо да проходят, а мне надо оглянуться и раз, и два… свернул за угол, набрал по автомату 02: так, мол, и так… Ага. Так дежурный не про драку начал расспрашивать, а полностью на мою личность переключился: откуда звоню, как фамилия да где работаю… Плюнул я в трубку — да из будки!
— Так милицию и не вызвал? — поинтересовался на всякий случай Сергей.
— Нехай на твою милицию!.. — взорвался Самсон с разбухшим от хлеба ртом, испуганно округляя глаза на мастера. — Мне один раз в году понадобилось перейти привокзальную площадь. Вылез из трамвая и вслед за людями помалу иду себе. Ага. Чую — свисток сзади. Ну те, кто помоложе (а шло нас точно человек двадцать!), побежали и побежали себе, а мне надо опять оглянуться… Машет рукой — сюда. Раз подзывает, надо идти. Ага. Вот он и давай со мной персонально разбираться: завел в свою будку, стребовал документы, написал протокол, оштрафовал на три рубля и на электричку меня задержал… Это — за мою дурную доверчивость и уважение к его форме. Зло меня разобрало, когда глянул на часы: почему ж вы не задержали тех, кто от вас убегал? Молчит. Я еще права качать, так он одно только и сказал: «Не хохми, гражданин, а то вызову машину». От и все разбирательство. Весь суд.
— Среди них тоже всякие попадаются — известно, хлопцы после армии, — согласился незаметно подошедший старший мастер Геня. — Тебе не за угол к автомату следовало устремляться, прав Сергей, а на помощь хлопцу. Два на два — по совести.
— Ну-у, уж тут бы нас обязательно заметили и доставили куда надо — оглянуться б не поспели! Тех обормотов еще б подумали, брать ли, а Самсона за то, что вмешался, как пить дать замели бы!