— Заткни свой гребаный рот. Ты ничего не знаешь, и ты гораздо глупее, чем я когда-либо думала. Мной владеют?
Она сжимает кулаки.
— Ты глупая сука, которая путается с преступником, который, я уверена, относится к тебе, как к очередной киске. Он привел тебя в этот красивый большой дом, возможно, даже заставил тебя почувствовать себя особенной, раз или два, верно?
Когда я плотно сжимаю губы, ее глаза наполняются маниакальным счастьем.
— Ну, ты ошибаешься, и ты не особенная. Ты точно такая же, как и я. Расплачиваешься своей киской за комнату, где можно спать, а он трахается с какой-то бабой в ванной того самого дома, где ты работаешь. Спроси его об этом! На самом деле, ты хуже меня, потому что, по крайней мере, мне не нужно работать обслугой на таких вечеринках или притворяться, что кто-то, кого я трахаю, трахает только меня.
Брэйлин набрасывается, потому что злится. Удар за удар. В ее словах нет правды, не так ли? Но их достаточно, чтобы вывести меня из моего оцепенения. Я бью ее в челюсть. Никаких девчачьих пощечин. Мы падаем на землю. Я сверху, а Брэй царапается и пытается изо всех сил сбросить меня. Я не дралась с подросткового возраста! Это нелепо.
Я наношу еще один удар, прежде чем меня отрывают от нее. В моем сумасшедшем состоянии я изо всех сил пытаюсь освободиться и вернуться туда, где Брэлин сидит на земле. Голос Берка прорывается сквозь это сумасшествие, пытаясь успокоить меня. Он ставит меня на ноги, и я пытаюсь вырваться. Берк намного сильнее, чем Брэйлин, я оказываюсь в ловушке его рук.
Он осматривает меня, убеждаясь, что я не поранилась, а затем поворачивается к Брэйлин.
— Держись подальше от нее.
Брэй отряхивает траву со своей задницы и грязь с рук.
— С удовольствием.
Брэйлин поворачивается и возвращается в дом, мое внимание обращается к Берку. Я вдыхаю его запах в надежде успокоить свой гнев.
— Ты в порядке?
Его рука гладит ту щеку, по которой Брэйлин ударила меня. Я предполагаю, что остался след.
— Да, я в порядке. Пошли домой.
Берк берет меня за руку и ведет к своей машине.
23
Берк
Поездка проходит в молчании. Гнев, который она излучает, густой и тяжелый, я стараюсь дать ей пространство, чтобы она остыла, но когда мы возвращаемся домой, она направляется прямо в комнату для гостей. Я хочу знать, что она в порядке, и я хочу знать, что произошло там с Брэйлин.
Пейсли забралась мне глубоко под кожу, так, как никто раньше. Когда ей больно, это влияет на меня. Когда я увидел ее на земле, сражающеюся с Брэйлин, я почувствовал ярость. Когда увидел след на ее лице от удара, я был возмущен. Я не могу это объяснить. Я еще не уверен, чего хочу. Пейсли выворачивает меня наизнанку. Это нечто большее, чем ее сексуальные стоны и потрясающая внешность.
Она облегчает мою жизнь, даже когда случается дерьмо. Я не знаю, что это значит, но я не хочу ее потерять. И то, как она берет меня так глубоко, что мои яйца касаются ее подбородка, или то, как ее присутствие воздействует на меня. Видеть, как она танцует на кухне с моей сестрой. Наблюдать, как она мечется подо мной, пока я вбиваюсь в нее. Просыпаться под то, как она доставляет мне удовольствие.
Меня разрушает то, как она задыхается в панике от кошмара или как она попадает под горячую руку Брэйлин. Это все Пейсли. Моя. Что бы это ни значило. Она принадлежит мне. Ее безопасность, ее благополучие, ее удовольствие. Я хочу этого, и все это мое. Я позабочусь о ней, как бы долго это ни длилось. Я защищу то, что мне принадлежит.
Приняв решение поговорить с ней, я взбегаю по лестнице. Свет под дверью говорит мне, что она еще не спит. Я стучу, но она не отвечает.
— Пейсли, я могу войти?
Я жду, но с той стороны двери тишина. Дверь слегка приоткрывается, все еще пряча Пейсли от моего взгляда. Я понимаю, что она позволяет мне войти. Когда я вхожу, Пейсли возвращается на кровать. Она сидит, скрестив ноги в центре матраца, ее глаза опухли и покраснели. Незнакомое чувство бьет меня в грудь.
Я закрываю за собой дверь, а затем быстро подхожу к ней, желая утешить. Я сажусь рядом с ней и притягиваю к себе. Она кладет голову мне на колени. Я глажу ее волосы с мягкостью, которую позволяю себе только с Тиган. У нее синяк на щеке, и у меня сразу возникает желание причинить боль Брэйлин. Это не вариант, и я успокаиваю себя, моя задача — утешить Пейсли.
— Что случилось сегодня вечером?
Она прячет лицо и вздыхает. Я двигаюсь, прислоняюсь к стене, вытягиваю ноги. Пейсли оказывается между ними. Я хочу видеть ее лицо. Она смотрит на меня, показывая печаль и боль, которую ей принесли события сегодняшнего вечера.